— А как сейчас понял? — всерьез заинтересовалась тень.
— По поведению дракона. Он тебя учуял, потому и лег отдыхать на улице. Во сне у них контроль за своими действиями ослабевает, и достаточно увидеть тебя во сне, как сама прибежишь.
— Что-нибудь можно сделать?
— Да. Пригласи своего напарника на свидание. Думаю, Грард именно поэтому и вздумал поспать, решил дать вам время.
— Этот способ не пройдет, Харн никогда не согласится, — с еле заметным превосходством сообщила тень, — он меня слишком любит. Другое средство есть?
— Вот, — вздохнул Ганти и протянул флакон, — зелье седьмого уровня. Помнишь?
— Да, — кивнула тень, зелья этого уровня самые сильные и надежные. Но есть одна тонкость, наружные мази помогают только в том случае, если вымажешься ими с головы до ног. — А может… амулет?
— Может, — сухо усмехнулся мастер-тень, шагнул к двери и скаламбурил: — Но не поможет. Драконы все сплошь сильные маги, и наши амулеты для них как детские игрушки. А свои никто из рыжих тебе не даст.
— Но ведь мы сейчас идем к гольдам… — Таэльмина сделала вид, что сомневается, хотя просто желала получить как можно больше информации.
— Ну ты же умная девушка, — насмешливо бросил наставник и исчез, но Таэльмине вполне хватило и этих слов.
Это значит, он по-прежнему не сомневается в ее сообразительности и верит в ее находчивость и осторожность. А еще в способность заставить Хатгерна поступить по-своему, если ей не нравится зелье мастера-тени.
И возможно, месяц назад, когда Таэльмина тряслась в холодной карете вместе с толпой заложниц и обдумывала сразу несколько планов по избавлению от статуса лаэйры, противного ей до глубины души, тень и признала бы предложение Ганти достойным исполнения. Ее и этому учили особые наставницы, хотя и теоретически. К тому же девушке не нужно многое уметь, чтобы соблазнить страстно желающего ее мужчину. Но теперь для Таэльмины очень важно другое — собственное самоуважение и доверие Харна.
Ведь если когда-нибудь судьба повернется к ним лицом и мечты герцога сбудутся, он и в самом деле на ней женится. Как тогда ей жить, зная о своем обмане? Ведь сейчас она пока не чувствует ни капли того безудержного влечения или даже жаркой страсти, какую, судя по рассказам наставниц, должна непременно испытывать влюбленная женщина.
— Таэль, — заглянул в комнату герцог, — почему ты не заперлась?
— Но ведь гольдов дом не впускает. — Говорить правду Таэльмине очень не хотелось, и она решила сначала выяснить, много ли знает Хатгерн. — А у тебя какое-то дело? Твои вещи я сложила.
