— Кира, — выдохнул он, прижимая мою голову к груди, — любимая Кира…
Предательские слезы потекли по щекам. Почувствовал, провел ладонью по волосам, успокаивая, словно маленького ребенка.
— Тшшш…
Стояли, не меняя позы, не двигаясь, не расцепляя объятий. Только громкое биение двух сердец. Слова оказались ненужными — мы понимали друг друга без них:
Мой короткий всхлип — Я обижена.
Ласковое движение его руки по всей длине спины — Прости.
Мой кулачок делает один укоризненный удар — Как ты мог?
Более тесное объятие и легкий поцелуй в висок — Прости.
Задираю голову — Мне этого мало.
Короткий поцелуй в щеку — А так?
Качаю головой — Нет, не прощаю.
Осторожно целует мокрые глаза — А так?
Мой длинный вздох — Ну, не знаю.
Теплые губы ищут мои — Прости.
Отвечаю на поцелуй — Прощаю…
Горячая волна медленно поднимается от коленок вверх. Голова кружится. Руки гладят, нежно трогают, сжимают. Губы уже болят, но это сладкая боль — наслаждаюсь ею, хочу еще. Наше дыхание сбивается окончательно, пытаемся отдышаться. Последний в череде поцелуев — поцелуй в висок, легкий, невесомый. Как точка.
Когда открыла глаза, с удивлением обнаружила, что стало светло — серое утро, еще без единого луча солнца, когда все кажется блеклым, не живым. Только два разгоряченных от поцелуев лица — яркое пятно в окружающей бесцветности.
Его руки держат мое лицо. Глаза наполнены нежностью. Всматриваюсь в них, стараюсь запомнить эту нежность, умирая от осознания неизбежности разлуки. Я вся стала одним большим чувством. Впитываю калейдоскоп эмоций, которыми он щедро делится со мной.
— Я люблю тебя.
— Я люблю тебя.
Долгий поцелуй. Опять кончился кислород.
За спиной послышался шум машины. Ингмар вскинул глаза, прищурился.
— Мне пора. Это отец.
Потом торопливое:
— Люблю, сильно люблю, — смотрит внимательно в глаза, пытаясь вколотить в мозг смысл слов, — Никогда не думай, что откажусь от тебя. Не сомневайся.
— Я буду ждать.
— Верь мне, я вернусь за тобой.
— Я буду ждать!
Утреннюю тишину разорвал автомобильный гудок. Из машины выскочил Дик и, виляя хвостом, сел у наших ног. Укоризненный взгляд отца заставил сжаться, но Инга, обернувшись на него всего на мгновение, ободряющее улыбнулся мне, сжал ладонь и тихо произнес:
— Верь мне, жди!
Что произошло дальше, было похоже на сон безумца.
Откуда-то с неба послышался тонкий свист, который стремительно превратился в рев, потом была ослепительная вспышка света, земля вздрогнула, поднялся вихрь из песка и камней. С ужасом увидела, как удивление в глазах Ингмара сменилось недоумением, его тело, ставшее вдруг безвольным, неловко повалилось на пол.
