Какая грудь! Полная молока, упругая, со сжавшимся от желания соском! Я припал к ней, Анна же стала выгибаться ко мне на встречу, зарываясь пальцами в волосах, притягивая мою голову к своей груди, надавливая на нее, помогая другой рукой, предлагая каждую из них по очереди, направляя к нужному соску. Мои пальцы были в ее влагалище, растягивая его, купаясь во влаге от первого акта, выходя из него и лаская клитор. Когда я на секунду оторвался от груди, то лизнул сосок языком и подул, наблюдая, как он еще больше сжимается. Анна взорвалась в еще одном оргазме. Сжимая трепещущее тело в руках, я с удовольствием смотрел на ее закрытые глаза с дрожащими ресницами, на капельки пота, выступившие над ее губой, слушал ее утихающее после бурного всплеска дыхание. Боже, как сильно я ее любил в этот момент!
Уставшие и счастливые мы лежали, не разнимая объятий. Анна зашевелилась первая. Открыв глаза, поймал ее пристальный взгляд. Ее ладошки уперлись в мою грудь, желая раздвинуть наши тела. Ее взгляд опустился к моему соску. Пальцем она обвела пулевое отверстие. Я замер, перестал дышать. В этот момент Анна резко поднялась, обхватила руками мое лицо, посмотрела в него ошеломленным взглядом и заплакала.
— Петр… Петр! Это ты? Я сумасшедшая, наверное… Пусть… Я верю и не верю… Но шрам и все другое…
Я попытался отстраниться, даже закрыть ей рот рукой, но услышал запретные слова, выдохнутые губами сквозь мои пальцы:
— Я люблю тебя…
Вот и все. Слова, которые я желал и боялся услышать, произнесены. Я опять обнаружил себя лежащим в тумане. Рядом была какая-то возня. Повернув голову вправо, я увидел Нечто, которое пыталось с помощью рук и ног изобразить «ангела», как это делают дети в снегу. Получалось не очень, но оно старалось. Увидев, что я пришел в себя, Нечто зарокотало:
— Ну, как ты? В этот раз лучше себя помнишь? Ничего не путается в голове? Смотри, уже привыкаешь! Я скучал по тебе…
Я вздохнул. Мы сели друг против друга.
— Представляешь, что Анна сейчас чувствует? Она же с ума сойдет. Только что был человек и вдруг растворился в простынях… Я самого главного ей не успел сказать — что люблю. Очень люблю.
Нечто посмотрело на меня грустными женскими глазами, потом гримаса удивления перетекла по его лицу и оно произнесло:
— Знаешь, а ты ведь отличаешься от того, как выглядел в прошлый раз. И я не про возраст. Странно.
Я оглядел себя. Руки, ноги обычные, разве что не светятся.
— Крылья. У тебя их нет.
