Я родилась в шестом веке до нашей эры в знатной семье, живущей в Карфагене, где правил тогда Ганнон — путешественник, так называли этого царя за страсть к мореходству. Я была его женой, обожающей своего мужчину, и меня любили в ответ. Но муж был одержим расширением своего государства — он организовал грандиозную экспедицию для основания новых колоний и заселения их карфагенянами.
Ганнон отплыл, ведя за собой караван из шестидесяти многовесельных судов, в которых находились переселенцы. Родину оставили тридцать тысяч человек, везя с собой скарб, хлеб и припасы. Они отправились вдоль побережья Африки на юг, и последний раз я видела моего любимого, когда он пересек Геракловы Столпы.
Меня он не мог взять с собой, я была тяжелая и вскоре мне предстояли роды. Я получала известия, по которым могла узнать, как продвигается его экспедиция. В двух днях пути он основал первый город и назвал его Фимиатирион, потом приходили сообщения, что у ливийского мыса царь построил храм Посейдона, а суда плыли дальше и по пути следования основывались колонии. Всего их было пять.
Экспедиция закончилась из-за отсутствия еды. Корабли вошли в гавань, но среди вернувшихся не было моего Ганнона, он погиб от неизвестной болезни, которой заразился от диких людей, найденных им на одном из островов. Шкуры этих поросших густой шерстью полу-людей были привезены в качестве диковинки.
Ничего не радовало меня, я тосковала о любимом, который умирая, повторял мое имя. Узнав о его смерти, я тоже не хотела жить и пыталась отравиться, но когда лежала в горячке, мне было явление — прекрасная женщина с белыми крыльями, вы называете таких ангелов серафимами. Она посмотрела в мои глаза, увидела там муку смертную и желание соединиться с любимым Ганноном, засмеялась и произнесла:
— Ты никогда не покинешь землю. Ты переживешь своих детей, внуков, их потомков… Ты будешь стареть, но не сможешь уйти в Мир Иной ни по собственной воле, ни от рук убийцы, не будет тебе вреда ни от ядов, ни от оружия. Не пытайся сотворить с собой что-нибудь. Каждый раз твои попытки закончатся смертельной болью, но вскоре ты опять исцелишься, и будешь жить дальше.
— Почему ты это делаешь со мной, разве я заслужила наказание?
— Не ты виновата, это любовь, — ответил белокрылый ангел. Красавицу звали Фламма, что на латыни, теперь уже мертвом языке, означает пламя, жар, свет. Она и исчезла, превратившись в нестерпимый свет.
Я не поверила, но вскоре почувствовала себя лучше, а потом и вовсе поправилась.
