Без влаги… Без воды… Вода! Я вспомнил, что такое вода — брызги, смешивающиеся с летним воздухом и оседающие искрами на золотистых волосах, на прекрасном лице, которое лучится счастьем и любовью!
Любовь… Приоткрытые губы, ждущие поцелуя, стон наслаждения, сосок, подрагивающий в такт биению сердца и руки, обхватывающие эту грудь и предлагающие сильнее прильнуть к этому искушению.
Руки… Это их я жду, их я хочу держать в своих руках, прижать к лицу, почувствовать их тонкий аромат…
Аромат… Запах волос, любимый запах. Так пахнет шапочка с помпоном…
— Ну, налюбовался? И что теперь делать? — спросил свет.
— Анна… — прошептал я, — Ее ждать буду. Обещал. Не уйду.
— Оставшись здесь, ты нарушаешь порядок, смущаешь ангелов, тормозишь безвременье. Своим неповиновением ты разрушаешь Петлю Мебиуса — ты словно пробка, заткнувшая узкую горловину, не даешь следующим за тобой сделать их выбор, а значит, не даешь переродиться их душам и вернуться вновь к жизни. Этого я и боялась, что когда-нибудь появится душа, которая взбунтуется и разрушит все, созданное мной…
— Простите, я не хотел… Но я останусь здесь. Я буду ждать.
— О, — застонал свет, — своим упрямством ты не даешь родиться своему же сыну!
— Анна ждет ребенка?! Отпустите меня к ней! Пожалуйста! Я знаю, что такое петля Мебиуса, благодаря ее неориентированной поверхности, я могу попасть из этой точки в любую другую, не пересекая края, не пересекая Предела, не взлетая, не падая…
— Я подумаю. Жди меня здесь! — приказал голос, а потом послышался смех, — А впрочем, куда ты денешься?
Я опять ждал. В этот раз ожидание было волнующим. Что скажет свет? Согласится ли отпустить к Анне? Анна… Солнечная девочка.
Рядом вздохнули. Это опять было Нечто.
— Ушла думать? Ей тяжело будет принять решение.
— А кто она?
— Фламма. Праматерь. С нее началась Петля Мебиуса.
— Что со мной будет?
— Не знаю. Я говорило же, никто не знает, даже она. Но я тебе не все сказало, не специально, просто ушей слишком много рядом было, не хотело ангелов смущать своими рассказами, им правду знать ни к чему, они все здесь временно.
— Временно? А разве ангелы не бессмертны?
— Бессмертны такие, как Фламма или я, например. Вот если бы ты сделал свой выбор и стал чистым ангелом, то через какое-то время вернулся бы обратно к людям, но уже дитем ничего не знающим, ничего не умеющим. Ты, как и другие, ничего не должен был помнить, когда попал сюда. Вот здесь и кроется моя ложь, будто такого никогда не было. Был один прецедент. Ты не первый, кто помнит.
