А соседи-то говорят, рукоприкладством занимался дедуля, по пьяни. Бил жёнушку свою, было дело. Ходила та в синяках. Не часто, правда, но всё же. Но, как говорится, не пойман — не вор, не убийца, вернее. Да и тела-то нет, какое может быть тут дело? Для очистки совести забрали старичка перед отъездом в опорный. Ещё уж разок побеседовать.
— Ну что, Ядов — не успокаивался участковый — отравил бабу свою ядом. Давай, рассказывай, а то Бог тебя накажет…
— Сачем так кофоришь — морщась от сплошной пелены табачного дыма слабо отбивался Пётр Васильевич. Тоже изрядно за день вымотался, но присутствия духа не терял, в очередной раз объясняя приставучим милиционерам — Ф лес она пошла, са крипами…
— Поехали мы — старший из оперативников поднялся со стула — Эти «лыко и мочало» никогда не кончатся. Один хрен, отказной здесь.
Восемь месяцев спустя…
Женщина была явно не в себе. Спотыкнулась на крыльце, в глазах ужас, говорит сбивчиво. Кое-как, но дошло всё ж до дежурного в РОВД, что семенную картошку из погреба та доставала. Краешек материи заметила, из земли торчащий. Потянула, а там…
Вскоре опергруппа была не месте происшествия. Как Вы уже догадались, уважаемый читатель, погреб тот знакомого нам Ядова оказался. Племянница из города картошку приехала сажать, а вместо поля в милицию пришлось примчаться… Примчишься тут, когда такое обнаружишь. В погребе Петра Васильевича всего-то на два штыка лопатных закопан труп был супруги его пропавшей. Сверху ещё картофелем засыпанный, высаживать который родственница-то собралась. А в погребе сухо, грунт песчаный. Тело в ковёр завёрнуто бережно, верёвкой аккуратно обвязано. Сохранилось идеально. Египетская мумия, да и только.
Понятное дело, прокуратуру вызвали, эксперта привезли. Тот парень смышленый, дотошный такой. Нашёл в сенях верёвку с привязанным ведром. Показывает следователю, узел-то какой редкий. А ковёр с трупом такими же узлами перевязан. Хозяина дома и погреба, соответственно, опера — под белы ручки и в опорный пункт увели, тому уже с прошлого года знакомый.
А дедулька-то всё никак понять не может, всё выспрашивает, чего это в погребе его такое нашли. Опера, естественно, восприняли это как издевательство над своими личностями. Но не будешь же прикладываться к старику, которому восьмой десяток лет, у которого полтора метра рост и вес «бараний». И что с ним делать, голову ломают. Тут Ядов вообще распоясался. Слух у него, видите ли пропал, слышать перестал задаваемые вопросы. Довёл парней до белого каления. Добром бы всё не кончилось, но начальник милиции во время появился. Всё сразу понял, велел в отдел подозреваемого доставить. Пусть, говорит, прокуратура его допрашивает, в строгом соответствии с законом.
