Водные врата | страница 6
— Приди, моя маленькая эльфийка, — промурлыкал Ахлаур и глядел, не отрываясь, мимо обелиска, на невидимый портал. — Приди и узнай всю правду об узах смерти, что опутывают нас.
Всеблагая Мистра.
О великая богиня, мы раньше никогда не общались, во всяком случае, не при помощи тех слов, что лились бы из моего сердца. Я — Маттео, советник Беатрикс, королевы Халруаа. Этим летом пошел второй год, как я выполняю долг джордайна, служа правде, Халруаа и волшебникам что правят. Я всегда знал, о Мистра, что ты хранишь нашу страну. И наверное — я вот только сейчас понял — это странно, что я впервые возношу тебе искреннюю молитву.
Нас, джордайнов, учили чтить Владычицу Магии, а также уважать Азута, покровителя волшебников — но всегда держаться почтительно, на расстоянии. Мы не отмечены твоим Даром, зато наделены способностью противиться этой силе. Нам предопределено стоять в стороне от течения жизни Халруаа, наблюдать за происходящим, давать советы.
Но никогда не действовать!
Умоляю, прости мне эту вспышку. Слова прозвучали не только неподобающе, но и неточно. С прошлой весны я успел совершить многое, и в этих деяниях я отошел далеко от моего изначального представления о предназначении джордайни. Кто я? Каким я должен быть? Сейчас мне это уже не так ясно, как ранее.
Именно эта неопределенность и привела меня к тебе. В свое время я поклялся: у меня не будет господина, что превыше правды. Но как человек сможет определить истину? Когда-то я верил правителям-волшебникам, ордену джордайнов, жрецам и магам-гончим, верил в законы Халруаа, в знания и науки, которые хранятся в моей памяти. Как руководящие принципы они хороши, но я не способен слепо следовать какому-то из них, или же всем сразу. Может ли смертный быть достаточно мудрым, чтобы самому определить свой путь? Должен ли я углядеть волю провидения в странных поворотах, преподнесенных судьбой?
После окончания Школы Джордайнов, я стал сначала советником Прокопио Септуса, лорда-мэра Халараха, а чуть позже — советником королевы Беатрикс. Мне открылось, что и величайшие волшебники несовершенны и допускают ошибки. Я горько оплакивал «смерть» Андриса, моего старого друга, потом неожиданно вновь обрел его — но лишь затем, чтобы беспомощно наблюдать, как у него отобрали все, оставив лишь тень существования. Я ожидал, что буду давать советы магам относительно боевой стратегии, а не испытывать мастерство и храбрость в реальной схватке. А потом я сражался плечом к плечу с моими братьями-джордайнами, судьбы которых были растоптаны лживой магом-гончей Кивой. Мы победили темное и древнее зло, и вынудили Киву ожидать приговора жрецов Азута. Но, пожалуй, сильнее всего меня изменила дружба с уличной бродяжкой, известной как Тзигона.
