Вопрос рывком вернул ее в реальность.
— А по-твоему я живу? — со злостью воскликнула эльфийка. — Ларакен и его создатель, — она подчеркнула последнее слово, швырнув книгу назад Андрису, — забрали у меня все, что было ценного. Я дышу, я говорю, я двигаюсь. И я ненавижу! Но разве я живу? Об этом мудрецы еще поспорят!
Андрис уловил горечь в ее голосе и ощутил безумие. Ни то, ни другое не заставило его отказаться от избранного пути.
— Если останешься тут надолго, то мудрецам не придется отвечать на твой вопрос. Ты ослабла, Кива. В одиночку тебе не выжить.
— У меня есть союзники, — она вздернула подбородок.
— Тогда лучше найти их, и побыстрее.
Она приготовилась отвечать, когда услышала отдаленный шелест подлеска и слабый резкий храп. «Кабан», — мрачно отметил Андрис. Поддавшись голоду, эльфийка совсем забыла, что запах трюфелей может привлечь опасного зверя.
Глаза Кивы метнулись к источнику звука — потом на призрачный меч на боку джордайна.
— Я могу помочь тебе, — тихо сказал Андрис, извлекая оружие. — И с кабаном, и с прочим.
Эльфийка издала короткий презрительный смешок:
— А цена?
— Расскажи, как уничтожить Кабал.
Этого Кива действительно не ожидала. Она с удивлением посмотрела на джордайна:
— Только глупцы и эльфы верят в Кабал. Ты не врал, говоря об эльфийской крови?
Андрис заметил, что Кива говорит только о расе, не родстве.
— Солгал ли? Леди, я джордайн, — сказал он, и насмешка над собою же скользнула в его глазах.
Эльфийка переждала. Впервые она посмотрела на него, и в ее янтарных глазах мелькнуло нечто похожее на чувство родства.
— Ты видел плененных эльфов Килмару, ты читал дневник Ахлаура, — сказала она тихо и в тоже время твердо. — Ты знаешь, кто ты есть и что мы должны сделать. Да будет так.
Андрис встретился с нею взглядом, и ощутил, что судьба связала их. Он коротко кивнул в ответ.
На большее не хватило времени. Подлесок взорвался ураганом звуков и движения. Андрис обернулся к несущемуся зверю — громадной черной кабанихе, чье брюхо вяло раскачивалось после недавнего рождения потомства, а в красных глазах светилось отчаянное понимание голода поросят. По прикидкам джордайна, кабаниха весила как половина боевого коня, трижды превосходя того в ярости и жажде боя.
Кива прикоснулась спины Андриса, под лопатками.
— Здесь, — сказала она коротко. — Ударь сильнее.
Он поблагодарил, коротко кивнув, и отодвинул ее в сторону. Джордайн стоял, не двигаясь, когда дикий кабан несся, как бык, низко опустив голову. В последний миг Андрис отступил в сторону, развернулся и вонзил меч.
