— Дав Драко антидот против снотворного, — устало продолжил зельевар, — я с помощью легилименции попробовал помочь ему проснуться, но попал еще в одно воспоминание. И это самое странное и ужасное.
— Почему? — Люциус знал, что ответ ему не понравится, но хотел ради сына разобраться в ситуации до конца.
— Мозговая деятельность, в особенности — память и мышление, еще не изучены полностью. Но одно известно точно — максимум воспоминаний, которые может воспринять маг из омута памяти за один раз без вреда для здоровья — это два воспоминания. Три эпизода из чужой жизни приведут к последствиям в виде головных болей, тошноты или общего недомогания. Четыре воспоминания, просмотренные за раз, вызывают сердечный приступ или кровоизлияние в головной мозг…
— А больше? — спросил побелевший от услышанного Люциус.
— Кома или смерть. Потому омуты и рассчитаны на один-два эпизода — не больше. Я лично видел два чужих воспоминания у Драко, тебе он перебросил третье. Будем молиться, чтобы эпизод, который спровоцировал удушье Драко, был последним. Иначе мы потеряем его.
Люциус смотрел на зельевара и не верил, что все происходящее является правдой. Ему вдруг показалось, что он тоже попал в какой-то страшный сон и не может проснуться. Драко — сильного, умного, красивого мальчика, которого они с Нарциссой так ожидали и любили, могло не стать из-за лишнего воспоминания.
— Одно вселяет надежду. Драко не впал в кому, и кровоизлияния ни в сердце, ни в мозг пока не было. Значит, он мог получить эти воспоминания, используя легилименцию. Это дает ему шанс. Просмотр мыслей напрямую менее травматичен, чем через омут памяти.
— Ты знаешь, чьи это воспоминания? — лорд пытался любой ценой увеличить шанс на благополучный исход.
Снейп помрачнел, встал и прошелся к окну.
— Я догадываюсь. Но для того, чтобы сказать наверняка, мне нужны доказательства.
— Какие доказательства тебе нужны? Что ты увидел?
— Я не видел лица! А что я видел? — в голосе зельевара зазвучали горечь и самоирония. — Я видел взрослого человека, который нависал над маленьким мальчиком. Я увидел педагога, который, используя свое служебное положение, измывался над ребенком. Я увидел, как ребенка наказывали за то, что не могли отомстить его родителям.
Люциус смотрел на друга, боясь даже подумать, какого учителя мог увидеть зельевар в воспоминаниях.
— Нет, Люциус, отвечая на незаданный тобой вопрос, это был не я. Оказывается, я не оригинален. Есть еще такие же монстры. Не только я могу отыгрываться за свои обиды на ребенке. Я видел ученика, который часами стоял в углу, не имея права даже шевелиться, а в это время за ним сидел и наблюдал директор школы, наслаждаясь его страданиями. А знаешь, за что страдал ребенок? За то, что его мать когда-то отказалась выйти замуж за директора. Я назвал тебе имя этого директора и имена других учителей, которые были в этой школе. Как только ты найдешь этих людей, мы сможем с уверенностью сказать, кто это был.
