Очень неплохо для первого приближения. Однако, остаются сложные вопросы. Первое. До каких пор можно качать из Москвы деньги? Да еще учитывая, что «маленький» бизнес расширился до территории семи республик/регионов? Второе. Какая организация нужна, чтобы без сучка, без задоринки проворачивать такое раз за разом? Какие ключевые посты могут быть задействованы на местах?.. И наконец третье. Самое важное и самое *пугающее.
Среди воротил теневого бизнеса во все времена являлось хорошим тоном убирать своих партнеров, когда те становились не нужны, бесполезны или просто назойливы. Около половины убийств, связанных с крупными финансовыми и торговыми проектами, происходили именно по подобным причинам. Так вот, в чем третья непонятка. Когда абстрактные боевики освоились с ситуацией, поняли, что можно забирать себе не половину денег, а все деньги, неужели им нужен добрый дяденька, который сидит в Москве, ничего не делает и пользуется плодами чужого труда?.. Очень сомнительно. Тут даже ребенок сделает соответствующий вывод. Mы будем брать заложников, нам станут платить. Каждый раз мы будем получать по два, а то и по четыре миллиона долларов. Теперь умножаем на семь. Получается, что в семи регионах по меньшей мере семь местных банд-формирований приходят к такому выводу. Чтобы этого не случилось, нужна сдерживающая сила. Сила такая, что будет держать колючих боевиков в ежовых рукавицах, не ослабляя хватки ни на секунду.
Какая? Следователь Владимир Татаринов, в своих первичных выкладках, смог предположить только одно. И это его вовсе не обрадовало. Скорее, наоборот, вогнало в еще большую депрессию в свете предстоящей работы.
Засыпая в воскресенье вечером, он мысленно попрощался с прокуратурой.
Заранее.
# # #
— Здравствуйте, Владимир Филиппович. Рано сегодня?..
«Господи, как она достала…»
— А вас к руководству.
— Спасибо, я в курсе, — холодно отозвался Татаринов. Посколько ему заранее было известно, о чем пойдет речь, он, прежде чем выйти снова в коридор, сказал:
— Мария, если вас не затруднит. Я очень скоро вернусь.
— Да, Владимир Филиппович, сейчас сделаю, — почувствовав его настроение, она даже не стала улыбаться. И правильно не стала, потому что нервы ее непосредственного начальника в это утро оказались на взводе.
Скоро вернуться не получилось.
Прокурор Ильясов сначала долго молчал. Потом раскурил свою любимую трубку, которая роднила его с небезызвестным Шерлоком. Потом он долго пыхтел, глядя на следователя по особо важным делам. О чем думал прокурор, с которым Татаринов был знаком без малого десять лет, еще с тех пор, как его в девяносто первом перевели в генпрокуратуру, — осталось загадкой. Ибо думал Ильясов совсем не о том, что говорил. Обычно это приводило подчиненных в замешательство, но только не Татаринова.
