— За время учебы особых талантов не проявила, — тихо, но так чтобы я услышала, проговорил ректор и раскрыл какую-то папочку. — Обучаемость выше среднего, хорошие результаты с работой магии жизни…
Я услышала нескрываемый смешок, прекрасно зная, кому он принадлежит. Еле сдержалась, чтобы не повернуть голову и не встретиться взглядом… с ним.
Тем временем ректор сделал вид, что ничего не произошло и спокойно продолжил:
— Магия исцеления хорошо давалась?
Он немного приподнял очки, словно пытаясь меня получше рассмотреть. Я смутилась и все-таки проговорила:
— Нет.
Странно, но нового смешка или едкого замечания от края стола не последовало.
— Хм… — сэр Онильдж нахмурился.
И я прекрасно поняла, что тревожит ректора. Именно в этой отрасли у меня были наивысшие оценки. Но это лишь из-за того, что я учила много. В действительности моего дара хватало лишь на то, чтобы заживить маленькую царапинку. Даже полностью исцелить не под силу!
— Значит природная магия? — мужчина призадумался. — Припоминаю, на вступительных экзаменах вы заставили прорасти растение.
— Да, я до сих пор под ярким впечатлением от одуванчика, — а вот и едкое замечание от декана Вортана.
Коршун сидел ближе всех к окну и почти не уделял мне внимания, глядя в какие-то бумаги. Судя по тому, как он их перекладывал с одной небольшой стопки в другую, мужчина просто делал вид, что занят важным делом, а в действительности демонстративно выказывал свое пренебрежение ко всему происходящему.
Я покраснела. Опять! Всегда так. Хоть бы быстрее уже прошел этот ритуал! Да и когда он начнется?
С любопытством оглянулась, не замечая ничего необычного. Просто кабинет с книжными полками и столами. Может надо произносить какое-то особое заклинание?
— Давайте быстрее закончим с этим, — сэр Вортан, словно мои мысли угадал. — У сего объекта все равно нет никакого таланта. Отправим её к Вирджинии, и дело с концом!
Вышеупомянутая Вирджиния — профессор в области гадания — покрылась красными пятнами, чуть не сломав при этом свое совиное перо. Наверное она бы запустила им в наглеца, желательно острым концом, судя по раздраженно-злому взгляду. Слава богам, преподавателей разделял ректор и несколько других учителей.
— Рэйнард… Профессор Вортан! — укоризненно проговорил Водимир Онильдж и вновь вернулся ко мне.
Я уже была краснее вареного рака. Такого унижения не помню ещё со времен поступления.
— Что же, Тринавия Ноаэль, начнем процедуру отбора, — проговорил ректор и легонько взмахнул рукой.
