— У вас тоже иммунитет?
Уилсон кивнул.
— У меня тоже, наверное, тоже, — сказал я. — Я не испытываю никакого желания покупать.
Уилсон с интересом взглянул на меня.
— Реклама как наука о психологии толпы основана на норм…
— А я, значит, ненормальный? Вы это хотите сказать?
Уилсон поднял руку в примирительном жесте.
— Разрешите мне закончить. Но норме, я хотел сказать. В каком-то смысле вы и вправду ненормальны. Об этом говорит хотя бы то, что вы не сошли с ума за три года одиночества. Реклама эффективна только в обществе, где каждый чувствует себя своим. А вы и раньше своим никогда не были, и это только усугубилось за три года. Общества же ушло далеко вперед, и для него вы — ребенок, который должен еще приспособиться к нему.
— Приспособиться… — тупо повторил я. — Нет! Не хочу. Мне омерзительно такое общество. Я обязан сохранить свой иммунитет. Я не желаю превращаться в раба. — Я вспомнил Джин и свои бедные сто пятьдесят тысяч долларов. — Да и денег у меня нет.
— А жалованье?
— Попусту истрачено. Я нищий, — простонал я.
— Жаль. Об этом мы не подумали. Еще недавно такая сумма казалась весьма солидной, но ее съел возросший потребительский уровень. Но вы можете устроиться на работу. Мы поможем вам.
Я подумал обо всех этих призраках, что видел в метро, на улице, в магазинах. О Джин, порабощенной телевизором. Вспомнил свой дом, заваленный ненужным хламом. Представил, что мне придется жить со всем этим… И маяк, ничтожной песчинкой движущийся среди астероидов, показался мне милее этого бедлама.
— Постойте! — торопливо воскликнул я. — Я согласен возобновить контракт. — Я показал скомканный бланк. — Вот оно, ваше предложение. Можете не удваивать жалованье. Я согласен и на прежнее.
Уилсон сочувственно вздохнул и покачал головой.
— Теперь уже невозможно. Могу наперед сказать, что результат психологических тестов будет отрицательным. Если в прошлый раз вы просто улетали от общества, то сейчас восстаете против него. Совсем разные вещи. Вы понимаете?
Я услышал протяжный стон и не сразу понял, что стонал именно я.
— Что же мне делать?.. Я не могу вернуться туда, но и жить здесь тоже не могу…
Кошмар улицы безжалостно обрушился на меня.
«…Успокойся — веселись!..»
Калейдоскоп красок. Гирлянды, колокольчики. Новогодний придурок в полушубке. Свирепое солнце…
«Дай-дай-дай!..»
Вихри красок. Пляшущие пузырьки. Дымящаяся сигарета…
«Тр-р-р-р-р-бум-бум! Чаруй, пленяй, меньше думай, покупай!»
Пустые глаза, нафабренные соски…
