И моя мать - Еваниэль, и мой отец - Эдмунизэль, мне, при каждом удобном случае, говорили: "Возьми кристалл-накопитель!", а я, в ответ, вечно бравировал: "На кой он мне? Мой резерв Силы неисчерпаем и восстанавливается в считанные минуты". Считал, что даже внутри гор, моего резерва хватит очень надолго. Довыпендривался, называется.
Дополз, наконец, до гномов и прислушался к их дыханию. Один, по-моему, это Шон, дышит ровно. Это хороший признак. У второго, наверное, Феда, дыхание редкое, вдох форсированный, с бульканьем и со свистом. Скорее всего, у него повреждена грудная клетка и легкие.
Шон, подданный Повелителя Тора, с которым у эльфов давно налажены тесные, взаимовыгодные, торговые контакты. В Шоне, чувствуется положительное влияние, применяемых гномами, с детского возраста, эльфийских зелий и эликсиров. Они улучшают здоровье, переносимость солнечного света, продолжительность жизни и внешний вид гномов. Шон, хоть и невысок ростом, мне где-то по грудь, но его бочкообразное тело, все-таки, в высоту заметно больше, чем в ширину. Ко всему прочему, эти гномы, как это у них стало модно, начисто сбривают волосы на лице, и благодаря этому, кажутся вполне цивилизованными. Вот волосы на голове, гномы не трогают, они у них рыжие, кудрявые и вырастают длинной не больше, чем до края уха.
А Фед - из другого поселения, он подданный Повелителя Нила, житель самой удаленной части Гномьих Гор. Эти гномы не имеют никаких общих дел с эльфами и не пользуются нашими эликсирами. Лицо Феда заросло рыжей курчавой бородой, тело имеет квадратную форму, он ниже Шона на полголовы, круглое лицо, с крупными чертами, в ширину даже больше, чем в длину.
Ощупав Шона, я убедился, что с ним практически все в порядке. Множественные ушибы, кровоподтеки и закрытый перелом одной руки. Ясно, что он скоро придет в сознание, потерянное из-за болевого шока. Вторым, оторванным от моей рубашки рукавом, на ощупь зафиксировал его руку и передвинулся к Феду.
Мои пальцы, на данный момент, мой единственный сенсор и инструмент, обследовали тело гнома. У него оказалась сломана грудина и два ребра, одно из которых, прорвав надкостницу, острым краем проткнуло легкое. Состыковав сломанные кости, я туго перебинтовал грудную клетку Феда его же рубашкой, которую пришлось разорвать.
Все. Больше ничего сделать не могу. Конечно, правильно было бы попытаться, ощупав все вокруг, отыскать свой рюкзак и выпить укрепляющий эликсир, но на это уже нет сил. Надо ждать, когда кто-нибудь придет в сознание и поможет другим, или пока сам не оклемаюсь потихоньку.
