Кряхтя и постанывая, благо никто не слышит, мои спутники в полной отключке, сел, помогая себе руками. Подождал, пока от усилившейся боли исчезнут красные круги перед глазами. Снял с себя куртку, оторвал рукав от рубашки. Превозмогая боль в животе, наклонился вперед и, нащупав поврежденную ногу, двумя руками оттянул друг от друга обломки костей голени. А затем попытался их совместить. Большеберцовая кость сразу стала на место, а малоберцовая никак не хотела занять правильное положение. Одной рукой удерживая уже совмещенную большую кость, скользкими от крови пальцами второй руки, все-таки вправил и малую кость. Туго перетянул оторванным рукавом место травмы и обессилено упал не спину, стараясь не потерять сознание от чудовищной боли.
Полежал немного, приходя в себя, набираясь сил, и прохрипел:
- Эй! Есть кто живой?
В ответ тишина.
Что же с парнями? Гномьи светильники не горят, видать разбились, а у меня нет Силы ни на сканирование окружающего пространства, ни даже на создание крошечного светового шарика. В абсолютной, непроглядной темноте ночное зрение не работает, для этого нужно мерцание хотя бы одной далекой звезды или маленькой искры света. Не могу я, ни просмотреть с помощью Целительской магии состояние тел парней, ни прощупать их сознание Ментальной магией.
Ориентироваться придется с помощью обоняния. Как примитивный дикий зверь, честное слово. Я форсировано втянул носом воздух. Втянутая пыль осела на слизистой носа, снижая чувствительность, но характерный пряный запах орка, смешанный со сладковатым, железистым запахом крови, уловил. Значит, Хоркис валяется где-то рядом.
Говорят, что мое лицо, с резкими, по эльфийским понятиям, чуть крупноватыми чертами лица, с плотно сжатыми губами, холодными темно-фиолетовыми глазами, в которых нельзя прочитать мои чувства и мысли, тяжелый взгляд, придавливающий собеседника, мощный низкий голос, вызывающий у многих невольную дрожь, полностью отражают мой волевой, расчетливый, ироничный и малообщительный характер. Что ж, как говорится, со стороны виднее. Однако, Хоркису, одному из не многих, это не мешает. И вот, уже сотню лет, он неотступно следует за мной, куда бы нелегкая меня не занесла. Огромный орк, выше меня на целую голову, очень сильный физически, ловкий и бесстрашный, он привязан ко мне, как младенец к родной матери, и вечно таскается за мной по всему Миру. Говорит - со мной не скучно. Мне с ним тоже. Он удивляет меня своей бесхитростной искренностью, забавляет эмоциональной несдержанностью, раздражает примитивной агрессивностью.
