Адриана не произносила ни слова в свое оправдание, только прикрывала лицо руками, чтобы Филомель не разбила ей нос или не поставила синяк под глазом. У худенькой девушки оказалась на редкость тяжелая рука, и отпечаток ее ладони горел на щеке Адрианы багровым пятном. Будь она настоящей Дезире, то обязательно вцепилась бы в волосы Филомель и потаскала бы ее за них от души, повизжала бы вместе с ней, но теперь ей приходилось молча сносить совершенно незаслуженные побои.
«Выследила все-таки», — раздосадовано подумала она.
Оторвав руку от лица Адрианы, Филомель все же ударила своим кулачком по ее носу. Но именно в этот момент ее сгреб в охапку Вульф и стащил с крыльца, где она чинила расправу над соперницей. Удар пришелся скользом, не причинив сильного урона лицу Адрианы. Та сразу юркнула за дверь и закрыла ее на щеколду. Пока Филомель не успокоится, на улицу без охраны она не выйдет, и Вульф тут придется весьма кстати.
Вопли Филомель, что все Беннетты недостойны жить с ней по соседству, становились все тише, а потом прекратились совсем. Похоже, что она ушла, или ее увели.
— За что она тебя? — негромко спросил из-за двери Вульф.
— Проследила, что я в имение несколько раз ходила, — отозвалась Адриана, открывая дверь и впуская Гарса внутрь.
Тот быстро вошел, сам запер дверь на засов и сгреб девушку в охапку, как совсем недавно Филомель. Адриана попыталась возмутиться, но не успела — Вульф впился в ее губы поцелуем…
— Ты с ума сошел.
Адриана попыталась оттолкнуть его, упершись руками в грудь мужчины.
— Еще нет, — улыбнулся Вульф, хищно облизываясь. — А ты все такая же сладкая.
— Что? — нахмурилась Адриана.
— Нет-нет, ничего, — ответил тот, отпуская ее…
Слабость во всем теле была неимоверная. Бок болел, невыносимо горел огнем. Адриана попыталась встать на ноги, но не смогла — голова закружилась, и она свалилась кулем на кровать. Ни о какой поездке к барону говорить не приходилось, она еще для этого слишком слаба, не доедет. А улик, что воспитанницу и посланника бургомистра убили разбойники, с каждым днем становилось все меньше и меньше. Адриана тихо завыла от безысходности.
Кровать рядом с ней заскрипела под тяжестью чьего-то тела.
— Доверься мне, — попросил все тот же уже знакомый голос с хрипотцой.
— Доверься мне, — снова попросил голос.
Сильные руки обняли Адриану, а мягкие теплые губы сначала нежно прикоснулись к ее лбу, словно матушка проверяла, нет ли у нее жара, затем к щекам, подбородку, а потом накрыли рот поцелуем.
