Рите так и не удалось достичь просветления в полутемном сарае. Каким-то чудом ее также миновала судьба женщин, отправленных прежде за решетку к норкам. Видно, она слишком нравилась мужчинам как наложница, чтобы они захотели лишить ее жизни.
Когда в очередное жаркое утро дверь в сарай открылась, Рита повернулась на звук и увидела, как роятся пылинки в косом солнечном луче. Раньше пыль казалась ей совершенно бесполезным элементом мироздания, а теперь Рита видела в ней бесконечную красоту. Ей хотелось просто сидеть на полу и смотреть, как кружатся, кружатся, кружатся потревоженные пылинки. Казалось, наблюдать за ними можно бесконечно, как за языками пламени или бегущей водой. Но долго это делать ей не пришлось.
В дверном проеме возник мужской силуэт. Рита обратила внимание, что в руках у него не было обычного мешка с кормом.
— Эй! — крикнул силуэт. — Иди сюда.
За спиной мужчины светило солнце, поэтому Рита не могла разглядеть, на кого он смотрит — на нее или ее напарницу. На всякий случай она осталась на месте.
— Мне два раза повторять нужно? — рявкнул мужчина по-русски.
Разговаривал он практически без акцента, голос его был Рите знаком. Один из сыновей Божкурта, но который из них? И кого он все-таки зовет?
Взглянув на подругу по несчастью, Рита увидела, что та невозмутимо продолжает работать. Значит, обращались не к ней. Рита встала и подошла к двери.
Перед ней стоял Левент, старший сын старика. У него были красивые карие глаза, ровный нос и выразительные губы. Если бы он не был тем, кем был на самом деле, то, возможно, Рита могла бы оглянуться на такого на улице. В отличие от своего обрюзгшего брата Парса, он был крепок и подтянут.
Неприязненно окинув взглядом пленницу, Левент сказал:
— Ты возвращаешься назад.
На мгновение Рите показалось, что ее сердце перестало биться.
— Возвращаюсь куда? Домой?
— Глупая баба! — Левент за шиворот вытащил остолбеневшую Риту из сарая. — Радуйся, что отец разрешил тебе вернуться на фабрику. А про свой дом забудь. — Он толкнул ее в спину. — Навсегда.
Рите показалось, что он улыбается. Да, она не сомневалась, что Левент получает удовольствие от осознания собственной силы и власти — пусть и всего лишь над жалкой рабыней, чье имя его даже не интересовало.
Рита шла, чувствуя на спине презрительный взгляд турка.
«Еще несколько месяцев назад ты бы шею свернул, глядя мне вслед, — думала она. — А теперь смотришь на меня как на убогую, хотя это ваших рук дело. Вы уничтожили меня, растоптали…»
