Володя свою занозу предпочел игнорировать. Он не хотел думать о том, что причиняло боль или волновало сердце. Он хотел жить легко, не обременяя себя ничем. Ведь жизнь так коротка!
Дети уверены, что если спрятаться с головой под одеяло, то воображаемое чудовище их не заметит. А их родители считают, что проблемы не существует, если делать вид, что не знаешь о ней. Ну и стоит ли тогда набираться жизненного опыта?
* * *
Кроме адреса тетки, где когда-то жил Глеб, у Володи не было других координат, поэтому он направился именно туда. Он зашел в подъезд, где не был пятнадцать лет, и картинка перед глазами поплыла — такое с ним иногда случалось от запахов, вызвавших сильные эмоции. С этим подъездом у Володи было связано множество воспоминаний: сигареты, дружеские откровения, вино из горлышка и, конечно же, первая любовь. Он прикоснулся к батарее, выкрашенной синей краской. Казалось, ее не обновляли с тех пор. Володя попытался нащупать под слоем новой штукатурки надписи, когда-то выцарапанные ключами. Не получилось. Это ведь все равно что надеяться увидеть в зеркале себя молодого, пышноволосого, ясноглазого. Что было, то прошло, а что прошло, то не повторится. Нельзя войти в одну реку дважды.
Грустно усмехнувшись, он присел на батарею, как в былые дни. Внезапно нахлынули воспоминания, много лет спавшие в отдаленных уголках сознания. От странного чувства в груди хотелось то плакать, то смеяться. Казалось, вершитель человеческих судеб привел его сюда, чтобы он мог что-то исправить. Или чтобы показать, что Володя упустил.
Дверь распахнулась, и в подъезд ворвались мальчишки. Они не заметили человека, сидящего на батарее, и шумной гурьбой, словно стайка воробьев, пронеслись наверх, болтая о чем-то своем. Когда гомон стих, Володя, справившись с ностальгией и неожиданным комом в горле, встал и, чуть задержавшись на первом этаже, словно не решаясь переступить некую незримую черту, поплелся вверх. С каждой ступенькой он приближался к разговору, к которому, похоже, все еще не был готов. Оказавшись на нужном этаже, он замер перед дверью, не осмеливаясь надавить на кнопку звонка.
Размышления Володи были прерваны щелчком замка. Если бы в открывшейся двери он не увидел тетю Таню, то, скорее всего, так и не решился бы позвонить, но теперь отступать было поздно. Да и некуда.
Не придумав ничего лучше, Володя откашлялся в кулак. Получилось несолидно, слишком тонко и как-то виновато.
Тетя Таня прищурилась и после секундного замешательства удивленно произнесла:
