Отшатнулась в ужасе. Из ванны выскочила, как ошпаренная.
Что делать?! Надеваю свою же тунику. Ничего от них не нужно. Барона их прикончила, а теперь бежать надо! Пока не повесили! Мамочки, ну я и встряла!
Маргарита без зазрения совести заходит, в руках, видимо, одежда для барона, царство ему… Смотрю на замок дверной. Ключ в нем. Да только рама дверная с дыркой, проходной двор какой — то!
Глядит на меня бабуля. А я на нее. Шок накрывает, слабею в своих порывах уйти. Осознала в полной мере, что натворила.
— Что стряслось, хозяюшка? — Озадаченно спрашивает.
— Барон умер, — шепчу, ком в горле стал. — Убила.
Реветь начинаю. Никого ж кроме орков еще не убивала. Там война, а тут муж. Грех на душу взяла. Пусть судят.
Маргарита бросилась к ванной, пульс щупать. Жду в надежде, что ошиблась. Но нет.
— Скончался барон, — выдыхает бабуля.
— Я убила, — шепчу. — Моя вина. Он, он полез, ну а я…
— Не хнычь! — Рявкнула строго, немного помедлила и ко мне подошла, обняла, гладит по спинке. — Ты не убила, сам умер. Старый, от того в первую брачную и скончался.
— Что мне делать? — сиплю, и носом шмыгаю. К бабке прижалась, страшно и горько. И этого старого жалко, он же в любви признался.
Уууу. Навзрыд начала. Маргаритина рука по мокрым волосам гладит.
— Что делать, что делать, — ворчит. — Хозяйство принимать.
— То есть как?! — отпряла от бабушки. Выть перестала.
Смотрит наставнически и с грустью.
— Баронесса ты теперь, законная наследница тут, хозяйство принимай, иначе конец нам. У барона нет родни. Прознает граф, что земли без владельца, отдаст вассалу своему, а мы старики по миру пойдем. Нам этого не надо. А посему всем говорить будем, что барон скончался в первую брачную ночь. А ты жена законная, баронесса Валерия Балейская.
Киваю, не в силах противиться. Что теперь делать? Бежать… первая мысль. Вторая — не могу этих стариков бросить. Лишились работодателя, выгонят их, если уйду. Так ведь и сказала бабуля.
Я ж добрая. Всегда была такой. И ответственная.
В обеденный зал вышла спустя полчаса. Маргарита там уже всех домашних работников построила. Я думала, два старика и обчелся: Маргарита и Варлам. А тут еще три девушки нарисовалось!
— Дочка моя, Серафима. А это внучки, Мира и Поля, — представила бабуля девушек.
Вот как оказывается. И все они по миру пойдут, если уйду.
Серафима с первого впечатления кажется матерой. По виду бойкая, лет под тридцать ей. А дочки слегка пухленькие, косы русые толстенные, щелчки свеженькие, глазки с густыми ресничками такие красивые! Девочки возраста сестры моей, не старше. Вот за них я уж вдвойне в ответе!
