— Далеко до твоих? — спрашиваю.
А в ответ руку вытягивает, указывая мне что-то за спиной, и снова визжать начинает.
Разворачиваюсь, одна рука лук держит, вторая стрелу из колчана вынимает. Все на автомате уже.
Кто бы сомневался: два паука на ветках и паутине сидят, метрах в тридцати. Смотрят на нашу мышиную возню своими гроздями бусинок. Видимо договариваются, чье мясо будет.
Девка помчалась прочь, пронзительно визжа. Зря, они ж все, как дикие собаки, стоит начать убегать, и бросятся в атаку.
Прицеливаюсь, прямо в глаза страшилище. Тряску в руках стараюсь унять, силой подавить. Ибо понимаю, либо они меня, либо я их. Но странное умозаключение выходит: одного прикончу, что не факт, второго не успею, паутиной накроет. И они чего-то ждут, не атакуют.
Начинаю пятится, увеличивая расстояние. Иду, постепенно ускоряясь. Пяткой напарываюсь на что — то. Едва не падаю, но держу равновесие, перешагиваю. Понимаю, что у ног моих чей-то труп. Отхожу еще, теперь видно, да… труп крестьянина, или даже воина, доспех кожаный, истерзанный. Паучьих лап дело. Не всех они на потом, некоторых и сразу…
В груди уже нет сердца, оно бьется у горла. А эти два уродца стоят и ждут!
— Сзади! — визжит девка.
Оборачиваюсь. Первое, что увидела — паутина, прямо перед лицом. Чуть дальше моя спасенная барахтается. Сетка тонкая, едва заметная, лучики солнца ее игнорируют хорошо. Если бы не вибрация попавшейся, вряд ли бы заметила.
Поворачиваюсь обратно. Паука одного недосчиталась!
Начинаю спиной обходить преграду. Пока эти две твари живы, не до девки. Слышу пшик, рефлекторно отпрыгиваю. Ниточка паутины мимо пролетает. Вот зараза! Вижу, как из темноты его зловещие сотни глаз выглядывают, челюсти ходят туда — сюда недовольные.
Стреляю, прямо в его наглую морду. Визжит истошно. Заряжаю, и палю по зрителю на ветке. Расстояние большое, но стрела угодила прямо в лоб. Еще с полминуты под истерику девки, я с заряженным луком высматривала пауков. Но больше никого.
Подошла к паутине. Стала подрезать ее аккуратно, по одной ниточке. Возилась долго, постоянно оглядывалась и озиралась по сторонам. Девка заткнулась, когда поняла, что от этого зависит, придет ли кто еще попытать счастье человеченкой полакомиться.
Девушку освободила. Та прижалась ко мне, ревет.
— Отродясь эти звери здесь не хаживали, — причитает сквозь слезы. — Они на экипаж напал, пожрали прям там половину, а меня потащили. Воины отцовы за мной, а эти, эти их…
— Тише, тише, — глажу по головке русой. — Давай, показывай, куда идти. Пока еще не нагрянули.
