В следующую пятницу я должен был идти на врачебно-трудовую экспертизу. Но еще на прошлой неделе меня попросили показаться в поликлинике, так как с моим заболеванием должны были познакомиться некоторые специалисты.
Я пришел в поликлинику в десять часов. В кабинете номер два меня уже дожидался один-единственный человек — очень вежливый и внимательный медик лет сорока, большой, толстый и совершенно лысый. Наверное, это был профессор неврологии, а может быть, психолог или психиатр. Сначала он меня неторопливо расспрашивал обо всем происшедшем в деревне, о моих ощущениях и прочем, не перебивал, внимательно слушал. Он поощряюще мычал, кивал головой, со всем соглашался и кое-что записывал. В конце нашей беседы профессор объяснил мне, что случилось с моим зрением.
А произошло следующее, как я понял.
Когда я глядел на радугу и вдруг услышал крик и увидел, что угрожает ребенку, я испытал, пережил сильнейшее эмоциональное перенапряжение. На фоне светлого эстетического чувства, в прекрасном мире послегрозовой тишины, в мире, освещенном солнцем, происходило что-то совершенно дикое.
В результате сильнейшего потрясения в моей центральной нервной системе произошел перескок в иной уровень восприятия. Чувствительность невероятно возросла, и на этом фоне я стал воспринимать те слабые излучения живого тела (вообще живых тел), тот диапазон электромагнитных волн, который обычно находится за высоким предохранительным порогом человеческих ощущений. Во мне что-то сместилось, кристалл повернулся иной гранью, и я перестал видеть все цвета, какие люди обычно видят, но зато стал способен воспринимать в виде того или иного цвета биоизлучения живых тел, в зависимости от того, каков был характер их возбуждения.
Я узнал от невролога, что трансформация цветовидения произошла не из-за нарушения в зрительном рецепторе, не в оптическом аппарате глаза. Оказывается, и нормальное цветовидение во всей полноте осуществляется не столько в зрительном рецепторе, сколько обусловливается деятельностью более центральных механизмов нервной системы. Невролог успокоил меня, сказал, что изменения в моем зрительном восприятии, собственно, болезнью не являются, что, по его мнению, обычное зрение рано или поздно может вернуться. Это в результате особого стечения обстоятельств в моем организме сработали скрытые за тремя печатями так называемые эвентуальные, сокровенные свойства человеческого организма; Ведь известны же проявления невероятных способностей в гипнотическом сне, возможности приемов каратэ, феноменальные способности йогов, хождение босыми ногами по раскаленным углям…
