Все, кроме Большого Кеши, прильнули к иллюминаторам.
Наискось, со стороны, за самолетом бежал мой близнец-исполин!
«Дядя» бросился в пилотскую кабину, очевидно, чтоб сообщить о происходящем Бету.
— Станислав, вы еще раз ошиблись? — приставив пистолет к животу бедняги фотографа, грозно спросил нумизмат.
— Это же невозможно!.. — совершенно потерявшись, быстро, отрицательно замотал Кобальский головой. — Невозможно… Колосс ведь еще утром потрескался и начал рассыпаться!
Он на миг закрыл глаза, выпятил нижнюю губу и дунул вверх по лицу. Из морщин вырвалось, взлетело облачко желтой пыли.
— Иннокентий! — рявкнул нумизмат. — Скажи пилоту, чтоб он свернул вправо и поддал газу.
— Георгий, — смирно пояснил гомеопат, — в авиации это невозможно: пилот сломает правую плоскость. Мы ведь еще не взлетели.
— Кобальский, пять секунд! Что можно сделать?
— Секунд через сорок мы взлетим, — сказал гомеопат.
— Кобальский, три секунды! — твердил нумизмат.
— Колосс должен развалиться раньше, чем вы меня убьете! Он держится на чем-то невероятном!.. Фу!
— Еще две секунды.
— А!!. Да, да! Вот! — то и дело сдувая с лица пыль, Кобальский с радостной, омерзительной гримасой бросился ко мне. — Не представляй это!..
— Что?!. — в паническом негодовании заорал нумизмат, не понимая, что же именно надо предпринять.
— Пусть Максим не представляет себе, что колосс бежит за самолетом!.. Максим, представь, вообрази, что твой двойник упал!
— Немедленно! Ну!! — сообразив, в чем дело, бросился ко мне и наставил на меня пистолет нумизмат.
— Пусть он, — выкрикнул Кобальский, — говорит, что колосс упал! Говорит, говорит, и тогда он не сможет думать о противоположном!.. Пусть все время приговаривает, что исполин упал.
— Станислав, — сказал я ему, — у вас уже осыпались уши. Посмотрите, как глубоки ваши морщины. Попытайтесь побыть человеком хотя бы несколько минут.
— Молчать!! — закричал нумизмат. — Или говори, или я стреляю!
— Молчать!! — заорал на меня Кобальский. — Не заговаривать зубы!.. — Он отвратительно выругался.
— Да, он бежит к морю, — бездумно сказал я, наперекор своим словам, всеми силами души стараясь вообразить, представить себе, как словно огромная тень гонится за самолетом мой близнец-исполин и во что бы то ни стало стремится его догнать. — Он бежит изо всех сил!.. — прошептал я, речью помогая представляемой картине. — Догнать! Непременно!..
Сердце мое бешено колотилось. Всем своим существом я чувствовал, как трудно бежать моему огромному близнецу. Он едва-едва нес себя. При его огромных размерах, при скорости бега, равной скорости летящего самолета, сопротивление воздуха для него было слишком ощутимым. Да еще ступни из-за громадности веса по щиколотку увязали в земле… Ему было невероятно тяжело. Уже смертельно ныло все его тело, но мое сердце помогало биться его сердцу.
