Кобальский сразу же потребовал, чтоб исполин из своего автомобиля извлек тележку, в которой стоял футляр с масс-голографической установкой. Тот осторожно достал тележку и поставил ее недалеко от воды.
Мы тоже подошли поближе к воде. Исполин, чтоб, как и мы, отдохнуть после утомительной дороги, прилег на берегу, и Кобальский ему, а не мне принялся все объяснять, давать указания и советы. Мой двойник внимательно слушал инструкции и в знак понимания и согласия кивал головой.
Несмотря на мое резко отрицательное отношение к новым шагам Кобальского (потому что он скрывал от меня суть своего замысла), мой огромный близнец собирался принять самое активное участие в извлечении телескопа со дна моря. Меня удивляло его слишком уж независимое поведение: в своих намерениях и поступках он руководствовался прежде всего своими личными соображениями!.. Да, он был другим, не тем же самым, чем был я. Он был огромным и сильным и мог сделать то, чего никогда не смог бы сделать я. Он телескоп со дна моря достать мог, а я нет. И это внешнего порядка различие делало различными и мотивы нашего поведения. Но главное было в другом.
Он меня удивлял, ставил в тупик своим поведением до тех пор, пока я вдруг не понял, в чем суть нашего с ним различия.
Мне вдруг стало ясно: в нем остался прежний я! В нем неизменно оставался тот я, который был еще сегодня утром, вчера, позавчера… Он был копией с того прежнего меня, перед которым великан еще не появился и когда во мне еще не могло возникнуть чувство ответственности за его поступки.
Я не спеша шел по отлогому берегу. Находясь уже в километре от них, я слухом двойника все еще воспринимал голос Кобальского, слышал каждое слово его инструкций и советов. Его голос раздражал меня, и, чтоб заглушить эти неприятно звучавшие слова, я стал насвистывать.
— Послушай, Максим, — через некоторое время сказал мне двойник. — Ты бы хоть свистеть перестал. Ты мешаешь мне слушать объяснения. Мне ведь надо знать, где и как доставать телескоп.
— Напрасно ты, — ответил я ему, — с таким рвением берешься достать этот телескоп. Сначала надо узнать, что это за инструмент такой. И почему он оказался на дне… Может быть, его нельзя доставать. Хватит и всех этих зеркал, алмазов и…
— И всевозможных масштабных копий? — улыбнулся исполин.
— Нет, я не против твоего появления. Напрасно ты так…
— Ты чего-то боишься, что ли?
— Нет. Это не боязнь. Как это ни странно, близнец, но хотя ты и точная моя копия — я не то же, что и ты… Мы разные. В тебе я прежний. А сам я переменился, как только появился ты.
