- Не на страх твой рассчитываю, Гуинче, на совесть. Стань вновь кубинцем, сыном своей земли!
- Перестань, "Гуахиро"! Жди! А не приду - ищите, "Гуахиро", ищите! Конец у всех один. Но решиться мне не просто!
- Закури! - Рамиро вплотную подошел к Гуинче, дал пачку, спички, сам тоже закурил, кивнул на кольцо, поблескивающее на безымянном пальце. - С ядом?
- Ага!
- Знакомо. Надавил, крутанул камень и - по коже им. Смерть!
- Не боишься?
- Ты же не мальчик, Гуинче. Кругом наши люди.
- Как?
- А ты думал! Вдруг оказалось бы, что ты неизлечим. Ну, взял бы еще одну жизнь на душу. А уйти бы не дали.
Гуинче заволновался.
- Тебя ни один из них не видел и ни один из них не знает, кто ты. Будь спокоен. Решайся только, Гуинче! Сейчас пройдешь свободно. Потом я тебе помогу. Когда-то и я одолел все это. - И Рамиро наклонился за пистолетами, лежавшими на траве, поднял оба. - Держи! Уходи, как ни в чем не бывало. Я буду ждать в воскресенье.
Когда, наконец, Рамиро показался на аллее с горящей сигаретой, майор Павон с облегчением передал бинокль Рамону.
В следующее воскресенье Гуинче не появился. Рамиро в нервном ожидании дважды прочел про себя все стихи, которые знал на память, и раз десять повторил четверостишие из "Гимна изгнанника" Хосе Марии Эредии.
Ведь герои найдутся на Кубе,
Предпочтут они славную участь:
Лучше смерть, чем, стеная и мучась,
Жизнь в неволе влачить, как рабы!
Когда Рамиро подошел к майору Павону, начальник местного отделения госбезопасности предложил все-таки запросить разрешение Гаваны и начать прочесывание.
- Так мы их не возьмем, а они нам нужны живые, - сказал, как отрезал, Павон.
- Я ставлю сто марак1 против одной, что он придет! - с горячностью горца заявил Рамон и осекся.
1 Марака - песо, так прежде народ называл основную денежную единицу Кубы (нсп.).
- Пойдемте ужинать, - предложил Рамиро. - Вот если бы пиво у кого нашлось. Пошли, а то собирается дождь.
В понедельник, шестого, как только Рамиро поравнялся с незатейливым памятником основателю Пилона, от него мотнулась тень, и Рамиро почувствовал дуло в боку, и тут же сильным рывком его втянули в кусты.
- Тихо! Я Гуинче! А ты не из пугливых. И мне нравишься. - Гуинче отпустил локоть Рамиро, отдал ему свой браунинг. - Всю неделю с ума схожу. Держи!
- Кретин! Ты действительно не в своем уме! Так шутить! Скорее на аллею. Иди сюда! Дай я положу тебе руку на плечо. Ну! Обними меня. Вот так! - Рамиро повернулся к входу, покрутил в руках браунинг и спокойно опустил его в задний карман. - Пошли!
