- Я родился восемь месяцев спустя, но уже в Гаване, куда мать переехала к своей сестре. Мать и сейчас жива, С первого же заработка я два года копил каждое сентаво на памятник и на дорогу в Пилон.
- Ты хотел бы повидаться с матерью? - спросил Рамиро. - Клянусь памятью моего отца, Гуинче, это можно сделать. Давай пораскинем мозгами.
- Нет, "Гуахиро", мозгов не хватит. Ни моих, ни наших вместе. Я много намесил.
- И все же! Расскажи. Вначале подумаем оба, а там помогут, если ты пожелаешь.
Гуинче замолчал, закусил губу, взъерошил волосы на голове, резко опустил руки.
- В карман не лезь! Знаю, что хочешь закурить.
- Боишься?
- Нет! Если решился, привыкай себя держать в руках с этой минуты. Потерпи.
- Ну, так! Вроде ты с добром. Но с чего начинать-то? Может, отойдем? Не здесь, не рядом.
- Здесь! И пусть прах его будет тебе судьей!
- Ты хозяин, ты и музыку заказываешь. Ладно! Слушай! Ты уже основался на Кубе, когда Висенте Мендес и Насарио Сархен задумали военную операцию. Собрали деньги, подготовили пятнадцать человек, я был в их числе. Но перед самым выходом из Майами Висенте и Насарио - у них появились сомнения решили изменить место высадки. Хулио Сесар Рамирес настойчиво возражал. Это показалось подозрительным, и все решили, что Хулио Сесар действительно из "Х-2". Вышли в море, он за свое, и тогда его стали допрашивать и пытать, Он не признавался, но мы все больше убеждались, что он коммунист.
- Никто никогда не мог представить доказательств.
- Да, но я первым ударил его, и все начали бить. Потом его связали и бросили за борт.
- Вернулись домой и, чтобы побольше собрать денег у лжепатриотов, сделали из него мученика и знамя.
- Вот это мне не понравилось. Даю слово! От смерти же нас вместе с Висенте Мендосом1 спасла болезнь. Но я был одним из тех, кто на судне Рамона Ороско Креспо отомстил за их гибель и потопил коммунистические рыбачьи суда "Платформа I" и "Платформа IV". Потом меня отправили в Форт-Гулик, в зону Панамского канала. Там военных из Латинской Америки учат методам борьбы с коммунизмом. Вернулся в Майами, где замышлялось что-то серьезное. Да война во Вьетнаме прижала, срочно стали набирать в американские батальоны нас, кубинцев. И попал я снова на выучку, теперь в Форт-Шерман. Неподалеку, в джунглях Дарьена, отстроили вьетнамскую деревню Гатун-Дин. Там нас обучали разным системам выживания и средствам массового уничтожения вьетнамцев, и там со мной подружился Маноло Хиберга, который потом, после перемирия с Вьетнамом, свел меня с "Майклом"-Суаресом, лучшим другом "Мачо"-Баркера, Эдгара Буттари и "Бебе"-Ребосо.
