— Тебе они не нравятся?
— Что ты, что ты! — засуетилась мама. — Очень мило с твоей стороны. Большое спасибо.
«Зачем она говорит „спасибо“? Какое может быть „спасибо“!»
— Мам, а вот деньги. — И я положил на стол все, что осталось, — шестьдесят рублей.
Мама взяла их в руки и медленно пересчитала.
«Что она так долго считает? Положила бы в кошелек — и все дела!» — подумал я.
Но мама не положила их в кошелек. Она отсчитала пятьдесят рублей и сказала усталым голосом:
— Пойди отдай Петиной матери. Я ей задолжала.
В руках у нее осталась одна десятка.
На лестнице стоял Колька. Он курил, пряча под рукав папироску.
— Ну как? — спросил я.
— Порядок, — сказал Колька и отвернулся.
— У меня тоже, — сказал я и пошел отдавать мамин долг.
…А скоро мы с Колькой схитрили, и нам удалось уйти в армию. Вместе с нами «разбронировались» еще несколько ребят из инструментального.
На этот раз я отдал маме целиком всю зарплату.
И еще выходное пособие.
3
КОЛЬКИНА ЛЮБОВЬ
Мы с Колькой до восьмого класса сидели за одной партой. Потом из-за чего-то поругались, и я поместился на «камчатке». Но долго мы не могли быть в ссоре. Через два дня во время перемены я сказал:
— Ладно. Завтра переселюсь обратно. Подготовь помещение.
— Переселяйся, — сказал Колька, — могу уплотниться.
Но в тот день, когда я совсем уже собрался вернуться к Кольке, к нам пришел новичок. Он оглядел класс, увидел свободное место, подошел и сказал:
— Разрешите представиться — Серж. Ваш покорный слуга. Не возражаете, если я помещусь рядом с вами на этом троне?
Колька посмотрел на него, потом в мою сторону, но проявил такт хозяина:
— Валяй. Располагайся.
Сергей поправил очки и сел. Так началась их дружба.
Мне сначала было не по себе. Потом я подумал: «Что я, кисейная барышня, что ли!» И успокоился.
Сергей считал, что рожден для сцены. А когда на одном из школьных вечеров удачно сыграл роль матроса Шванди из «Любови Яровой», окончательно уверовал в свою звезду и решил после школы податься в театральный. Мы к этому отнеслись одобрительно:
— Давай, Серега. Жми. Дави, Может, станешь вторым Бернесом или Алейниковым.
Сергей снял с рукава пылинку и ответил:
— Что касается меня, то я предпочитаю что-нибудь среднее между Москвиным и Качаловым.
Колька не готовился в артисты. Он хотел стать летчиком. А пока прилично учился, гонял голубей и играл в футбол. Вместе с нами училась Вера Коняева. Мы все были в нее влюблены и писали ей записки. Иногда даже групповые. Она смеялась и называла нас донжуанами. Мы в ту пору не знали толком, кто он такой, этот Дон-Жуан, и просили ее:
