— Ты неудержимо влечёшь меня, котёнок. Возможно, причина в том, что я тоже наполовину человек. Неважно. Ты должна быть моей и только моей.
Ах ты, гад! И место подобрал, чтобы я не отвертелась. Ну, разве может здоровое женское тело устоять перед красивым, уверенным в себе соблазнителем в такой интимной обстановке? Вот и моё не устояло, отозвавшись несанкционированным стоном, когда Эл коснулся своими горячими губами моей ключицы. Эта дурацкая рубашонка сползла с одного плеча, а кейсер не терял времени даром.
Я собрала все остатки воли, тающей под нежными прикосновениями, и стала отпихивать мужчину от себя. Даже попыталась достать его ногой, безуспешно. И тут помощь пришла, откуда не ждали. Ветка, за которую держался кейсер, затрещала и обломилась. Мы оба ухнули в воду.
Треск ветки, плеск воды…мы наделали достаточно шуму, чтобы не оставаться больше незамеченными. Эл, наконец-то отпустил меня, давая возможность плыть самой, если то барахтанье, что я воспроизводила можно назвать плаванием.
— Ты права, котёнок, с тобой не соскучишься, — сказал напоследок кейсер.
Я уж было подумала, что всё, отмучилась, когда Его светлость одним мощным гребком оказался рядом, обхватил ладонями моё лицо и поцеловал на этот раз в губы. Поцелуй, начавшийся над поверхностью воды, продолжился под ней. От неожиданности происходящего я забыла барахтаться, а Эл и не пытался держать нас на плаву. Прежде, чем я начала задыхаться, кейсер на прощанье слегка куснув за нижнюю губу, подтолкнул моё тело вверх, сам же ушёл в глубину.
Отплёвываясь и ругаясь, я выбралась из-под древесного шатра и поплыла в сторону берега.
Что уж и говорить, искупались мы вовремя. К вечеру горизонт затянули тяжёлые серые тучи, ночью пролившиеся холодным дождём. Не спасали ни паланкины, ни повозки, ни плащи. Косой ветер промочил насквозь и одежду, и все используемые укрывные материалы.
Утром лучше не стало. Солнце упорно пряталось за тучами. Тучи, с не меньшим упорством моросили дождём. Как быстро летняя удушающая жара сменилась осенним промозглым холодом. Даже невозмутимые кироны приуныли, грустно покачивая большими головами. Мокрые лошади недовольно всхрапывали.
Поймав себя пару раз на непроизвольном чихании, я перебралась к Рену. Во-первых, у меня было к нему несколько вопросов, во-вторых, я надеялась согреться. С Клоу, по моему настоянию путешествующей вместе со мной на кироне, не пообнимаешься, не поймёт, хотя за последнее время мы сильно сблизились с ней, как подруги.
