Тут отмерли остальные и принялись наперебой расхваливать меня и мой талант. Не зная, отнести их лесть на счёт моих способностей, или на счёт авторитета жены наместника, я решила вернуться обратно в зал, хотя уходить не хотелось.
Рена я к своей нечаянной радости обнаружила в гордом одиночестве. Стол был заставлен самыми разнообразными блюдами, начиная от салатов, продолжая мясом, птицей, рыбой и заканчивая десертами и вином. Надо будет выучить тот таинственный знак, который Рен показал официанту и имевший такой обильный результат.
— В том мире у тебя остался возлюбленный?
Услышав вопрос, я едва не подавилась, отложила вилку и посмотрела на селестина. Молчал, молчал и на тебе, выдал! Кстати, что это? Обычное любопытство или неподдельный интерес?
— Нет, муж, — сделала паузу, исподтишка наблюдая за реакцией Рена. Бровью-то он, может, и не повёл, но губы поджал и едва заметно напрягся. Отследив всё это, я добавила: — Бывший муж.
— Ты пела так, будто…
— Мм?
Поесть мне сегодня не дадут. Ну и ладно, не больно-то хочется.
— Словно испытываешь сильные чувства по отношению к мужчине, — закончил Рен (надо отдать ему честь) очень ровно. Редко какой мужчина способен разговаривать на подобные темы, не спотыкаясь.
— Когда-то испытывала, — не стала лукавить я. — Теперь прошло.
Очередной зевок заставил меня окончательно отложить вилку в сторону.
— Как же я устала и хочу спать, — сказала, поднимаясь из-за стола.
— Ты так ничего и не съела, — заметил селестин.
— Не хочу, — мотнула я головой. — Проводишь?
Рен согласно кивнул, поднялся следом и предложил свою руку, на которую я с нескрываемым облегчением и удовольствием оперлась. Усталость накрыла внезапно. Ноги тут же стали ватными, а тело — неподъёмным. Пение словно высосало из меня остатки сил. А может, виной тому была пара глотков вина, которые я сделала практически натощак? Почувствовав моё состояние, Рен неожиданно подхватил меня на руки и понёс вверх по лестнице. Я успела заметить несколько лиц обслуги, провожающих нас любопытными взглядами. Был среди них и любопытный тощий официант.
Тот, кто придумал выражение «бабочки в животе», в трёх словах метко и ёмко описал ощущения, возникшие у меня, когда я оказалась у Рена на руках. Осознание того, что он мой муж, и вследствие этого имеет законную власть над моим телом, так же как и я над его, поневоле приводило в чувственный трепет. Если сейчас, отнеся меня в комнату, он не уйдёт, а останется, я не смогу и не захочу сказать «нет». Вино или усталость будут тому причиной, неважно. Я знала одно: стоит Рену ЭТОГО пожелать, и я сдамся, несмотря на все веские доводы против, что высказывала прежде.
