— Нельзя же так разжечь мужчину, а потом бросить, — попытался вразумить меня Рен. Тонкая шелковая ткань халата, вздыбившаяся на «самом интересном месте», подтверждала его слова.
— Ну, если невтерпёж, можешь навестить Эжени. Думаю, она не будет против, — с наигранным сочувствием в голосе предложила я.
— Но хочу-то я не её, а тебя, — не сдавался Рен. Думал он сейчас явно не головой, а тем, что ниже. — Ты, кстати, тоже…
— А вот и не тоже, — с усмешкой бросила в ответ. — Я себя не хочу. Это было бы уже извращением или нарциссизмом. Я хочу есть.
Не давая больше селестину никаких шансов продолжить начатое, я подошла к стене и дёрнула ленту звонка для вызова слуг.
Как же хорошо сидеть рядом с горящим камином в тепле и уюте, когда за окном идёт дождь. Явившемуся слуге я приказала принести нам поесть и попить. Быстро справившийся с собой Рен тоже был не прочь подкрепиться. Несмотря на устроенный мной облом, он не дулся или же делал вид, что не дуется. Даже сподобился на комплимент в мой адрес:
— У тебя волшебные руки.
Я кивнула, давая понять, что услышала и приняла к сведению. Глядя на танцующие язычки пламени, вслушиваясь в барабанную дробь дождя по потолочному окну (оно у них должно быть из бронированного стекла, не иначе), я размышляла над тем, что делать дальше.
— Иди сюда, — позвал Рен, когда стол был полностью сервирован, а слуга удалился, снова оставив нас наедине.
— Сам иди сюда, только тарелки прихвати, — лениво отозвалась я.
Чтобы лучше думалось и отдыхалось, расположилась я на полу, благо местные наряды позволяли сидеть, удобно подобрав под себя ноги. Дома я часто, приходя с работы, на несколько минут вытягивалась горизонтально прямо посреди гостиной. Отчего-то это помогало привести в порядок и тело, и душу. Я выбрасывала из головы ненужные мысли и перечисляла про себя все благословения, которые я имею в жизни. После подобного релакса, существование вновь наполнялось яркими красками и улучшалось настроение. Да и физически я ощущала прилив сил, и, несмотря на поздний час, была способна переделать уйму домашней работы, если таковая имелась.
Рен не соблазнился сомнительным удовольствием сидения на полу, пусть и на мягком толстом ковре, но тарелку принёс, с горой самой разнообразной снеди.
Совместная трапеза располагает к приятному общению. Никогда до этого мы так непринуждённо не разговаривали. Я расспрашивала Рена об Экзоре. Меня интересовало всё: и другие народы, которые населяли этот мир, и животные, которые здесь обитали, и обычаи Рантмара и многое-многое другое. Рен оказался прекрасным рассказчиком, слушать его можно было бесконечно. Иногда я забывала о еде и, вообще, о том, где нахожусь. Интересно, когда он, как наместник толкает серьёзные речи, его голос также завораживает?
