— Живо принеси ей плащ. Не видишь, госпожа замёрзла, — скомандовал Элларион, под благовидным предлогом избавившись от Клоу.
К тому времени я окончательно забыла про игру, а там происходило нечто интересное, заставившее замереть всех наблюдающих за ней. Одна из шихер по неведомой мне причине на полном ходу завалилась на бок, знатно придавив своего всадника. Пришлось сделать перерыв, в течение которого оказывали помощь пострадавшему и решали, кто заменит выбывшего игрока. Тут кейсер подошёл к главному судье, склонился и что-то зашептал ему на ухо. Как я не силилась, так ничего и не услышала, зато воспользовалась моментом и перевесила камзол Эла с себя на спинку стула. Как раз вовремя, поскольку к нашему помосту уже съезжались все участники игры, в том числе Рен.
Главный судья поднялся на ноги и объявил, что Его светлость кейсер желает принять участие в игре. Глашатаи тут же передали сказанное судьёй по всему периметру поля. Я видела, как нахмурился Рен и как обрадовались соперники. По всей видимости, Элларион был хорошим игроком в даккер. Последний уже шёл по полю в направлении приготовленной для него шихеры. Он отказался от стандартной амуниции игрока и защиты, сев верхом так, как был, в одной рубашке и штанах. Шихера под ним сначала заволновалась, но быстро успокоилась, смирившись под власть опытного наездника.
Начался третий период. Я поймала себя на желании зажмуриться, следя за игрой кейсера. Отсутствие защиты дало ему преимущество перед другими в быстроте движений и гибкости, но спокойно смотреть на то, как Элларион, свесившись с седла, практически льнёт к земле, было невозможно. То и дело слышались взволнованные ахи толпы. Я всё ждала, когда шихера наступит Элу на его длинную косу и вырвет её с корнем, а ещё лучше, стащит самоуверенного зазнайку с себя и как следует потопчется по нему. Я даже передумала жмуриться, решив, что не прощу себе, если не увижу бесславного конца высокопоставленного позёра.
Теперь я была не просто восхищённым зрителем, а ярым болельщиком. На месте не сиделось, я то и дело вскакивала, словно, это могло помочь внимательнее рассмотреть, что происходит на поле. Клоу принесла плащ, в котором больше не было нужды. От переживаемых эмоций мне стало жарко. Само собой я болела за команду Рена. Когда шихера моего мужа встала на дыбы перед воротами противника, издав довольный забитым голом визг, я едва сдержалась, чтобы не завопить вместе с ней. Сохранявший неизменное на протяжении всей игры хладнокровие, главный судья с неподдельным удивлением взирал на разбушевавшуюся меня. А я пошла дальше и принялась комментировать происходящее. Эллариону доставались самые нелесные эпитеты, а Рену — побуждающие к действию: «Сделай этого мерзавца!», «Покажи чернявому, где раки зимуют!» и тому подобное.
