Грохот на секунду прекратился — это батарея меняла прицельные установки, — и снова лай отдельных гаубиц слился в единый гул. Капитан Викторов отвел глаза от прибора управления огнем, мотнул головой в сторону высот. Сохань понял его без слов: огневой вал поставлен на первом рубеже прикрытия. И отдал команду своим ротам. Рванулись вперед спрятавшиеся в барханах машины мотострелков, на ходу развернулись в боевую линию, чуть замедлили ход, с них посыпались фигурки солдат, и вот уже длинная редкая цепь побежала по твердому, как асфальт, такыру в направлении высот. Но тут все неожиданно рухнуло — на поле «боя» вдруг установилась такая тишина, что Викторову показалось, будто он слышит не только гул двигателей машин, но даже дробный топот сапог и тяжелое дыхание бегущих там, впереди, солдат. Это замолчали его орудия.
— А, черт! Огонь, капитан! — крикнул Сохань, который теперь уже вполне серьезно принимал условный тактический фон. — Что там у вас, снарядов не хватает?! Или принципиальность выдохлась?
Викторов, поняв намек, побледнел так, что на его скуластом лице выступили веснушки. «Неужели на батарее решили только обозначить огневой вал? Этого еще не хватало!»
— Выясните, что стряслось, — стараясь быть спокойным, приказал он радисту.
— Танки идут на батарею! Наши развертываются на прямую наводку! Готовятся к отражению атаки, — быстро доложил сержант.
— Хана, отвоевались! — мрачно подытожил капитан Сохань. — Угораздило же твою батарею подлезть к мишеням! Положат мне «южные» батальон! Ну и денек!
— Клади цепь! Пусть окапываются, — бросил ему Викторов. Своей батарее он бессилен был помочь, там все теперь зависело от старшего офицера батареи, его сообразительности. Тот, кто составлял план учений, располагал танковую засаду, прекрасно знал местность: единственное мало-мальски пригодное для огневой позиции артиллерийской батареи место прикрыл ловушкой, в которую попались его подчиненные. Хорошо хоть, что вовремя обнаружили. Но мотострелков тоже можно «спасти». И Викторов передал радисту команду:
— «Аметисту» — сигнал «Гроза»!
Дивизион отозвался сразу же, будто ждал условного сигнала на поддержку, — передал свои координаты. Линейка и карандаш в руках Викторова заметались по прибору управления огнем. Через несколько минут данные для стрельбы батареи Мирошникова, которая должна была развернуться по сигналу, были готовы. Викторов сообщил их туда. В ответ далеко позади еле слышно зарокотали орудийные залпы.
