Впрочем, недавние события у речки кое-чему ее научили.
— А эти трое, кто они? — поинтересовалась она, вопросительно глядя на Феофана. — Разбойники?
Тут в ее памяти всплыло одно старинное слово, тоже означающее разбойников.
— Тати?
— Тати и есть! — нехотя буркнул Феофан. — Вояки из разбитого воинства! Люди бают, что их Шуйского ратники здорово потрепали на Восме-реке, что под Каширой. Сам воевода к Туле теперь отходит с главными силами. а это так, отбросы! Разбежались, как зайцы, во все стороны. теперь, поди, опомнились! Торопятся, догнать пытаются воеводу своего.
— Воеводу? — не сразу поняла Санька. — Какого воеводу?
— Болотникова, какого ж еще! — все так же нехотя пробурчал монах. — Главного военачальника царя самозваного.
— Что?!
От возмущения Санька даже остановилась.
Историю, как науку, она всегда любила и знала ее очень хорошо. Даже отлично, лучше всех в классе. А с воеводой Болотниковым «познакомилась» еще в начальной школе, когда принесла домой из библиотеки первую свою «историческую» книгу под названием «Наша древняя столица». Тогда она просто влюблена была в эту стихотворную книжку и многие ее главы могла цитировать наизусть.
И Болотников был в то время одним из любимейших ее героев из многократно перечитанной этой книги. Наряду с Евпатием Коловратом и Стенькой Разиным
И, наверное, именно оттуда, с потрепанных страниц «Нашей древней столицы», сформировалось у Саньки твердое убеждение, что восставшие болотниковцы — это убежденные и бескорыстные борцы за светлое будущее человечества, защитники всех униженных и угнетенных, рыцари, так сказать, без страха и упрека.
И наоборот: воинство царя Шуйского — те еще сволочи!
Встреча с конным боярином, яростно оравшим на Саньку, а затем исхлеставшим кнутом Феофана, вроде бы подтверждала правильность сего предположения.
Но эти три отморозка... они, выходит, из войска Болотникова?
Да нет, быть такого не может!
Или может?
Впрочем, немного поразмыслив, Санька пришла к выводу, что в семье не без урода. А может, эти уроды и не болотниковцы вовсе. может, они из тех дворянских отрядов, что предадут в самый решающий момент своего воеводу и трусливо переметнутся на сторону Шуйского?
Пока она так размышляла, путники успели уже не только войти в лес, но и основательно в него углубиться.
— Ягод хочешь? — сказал вдруг Феофан, останавливаясь. — Вон их сколько!
Вокруг и в самом деле было красно от земляники. И вся такая крупная и ароматная, что у Саньки даже слюнки потекли.
