Джейк принял предложение с нескрываемым удовольствием. В этом году он вновь выставил свою кандидатуру на пост начальника полицейского участка и теперь, полагал он, подсудив команде Хиллона на бейсбольном поле, он сможет добиться перевеса на выборах и победить своего соперника Хьюза. Зная все это, болельщики склонны были думать, что при решении спорных моментов у Хиллона будет некоторое преимущество. Вернее, так думали все, кроме Пьянчуги.
Пьянчуга был старейшим в городе алкоголиком, из живых конечно. Это был выдающийся неудачник, он покатился по наклонной плоскости еще в университете и разумеется, вместо того, чтобы нынче идти в церковь, посиживал себе в салуне у Барнума и трепался с бездельниками, проводившими там воскресное утро. Его всегда занимал О'Нил в роли судьи, и накануне вечером он накропал целую речь, с которой намеревался выступить на матче. Он трудился много часов подряд и теперь заливал баки, дабы она прозвучала как надо. Когда Барнум стал вслух поздравлять себя с назначением О'Нила судьей, Пьянчуга так разволновался, что чуть не произнес тут же всю свою речь, которая была приготовлена совсем для другого случая. Он вскочил и сказал:
— А может, все выйдет вовсе и не по-вашему. Хиллон ничем не отличается от других городков. Спортивное состязание всегда было идеальным воплощением борьбы. А вот сегодня вы увидите яркое воплощение иной философии — «успех ради успеха». Быть может, для какого-нибудь ненормального вроде Кролика Мюллера белый свет и впрямь клином сошелся на чистом бейсболе, что опровергает мою теорию, но для большинства это — просто не более чем еще одно запланированное состязание, назначенное на определенный день и час, и кто-то в нем непременно победит. Неужели вам не ясно? Сегодня одна игра, завтра другая. Какая именно — не существенно. Главное — само соревнование. Это философия к которой прибегает человек, не умеющий жить творческой жизнью. Понимаете? Игра есть та приманка, на которую можно поймать человеческий разум.
Пьянчуга весело раскачивался. Барнум наблюдал за ним с подозрением. Кое-кто из молодых людей, сидевших у стойки, стал ухмыляться, но Барнум по собственному опыту знал, что не стоит относиться к Пьянчуге чересчур легкомысленно. Этот пропойца был незаурядным острословом и, если хотел, мог кого угодно поставить в весьма неловкое положение. Барнум осторожно заметил:
— Какое все это имеет отношение к судейству О'Нила?
— А, да вы с О'Нилом слишком схожи. Вот вам и не ясно. Вы оба зависите от спорта и уже потому растленны. Спорт для жителя Запада есть нечто гораздо большее, чем представляется их философам. Это накал чистой борьбы, сублимация духа делового соперничества. Извечный суррогат для людей, не живущих творческой жизнью, не имеющих возможности делать то что они хотели бы делать. Вот они и возводят борьбу в свой идеал. В бизнесе она ведь никогда не отличается чистотой, особенно теперь, — отсюда это поклонение спорту. Помните историю с черноносочниками и их изгнанием?
