– Чувства иногда мешают бизнесу, но зато всегда помогают художникам, – Эдуардо многозначительно подмигнут Артуру, будучи явно довольным его выбором.
Через минуту, однако, он обратил внимание на время, сразу сделался серьезным и сказал:
– Друзья, я обещал присоединиться к одной компании... Но совсем не хотел бы расставаться с вами. Предлагаю продолжить вечер за ужином и, заодно, познакомить вас с моими приятелями. Поверьте на слово, это весьма необычные люди, и я уверен, что вам будет интересно.
* * *
Пока они были в мастерской, декорации поменялись – дождь прекратился, небо посветлело, а вскоре вместо помпезных улиц их глазам предстал почти пасторальный пейзаж Грюнвальда – старого района города, в котором массивные фамильные особняки, чудом незатронутые событиями двадцатого века, чередовались с небольшими кирпичными домами под черепичными крышами. Мимо подстриженных с немецкой аккуратностью лужаек по вылизанной мощеной улице они подъехали к «Шлёссотелю», напоминавшему то ли несколько фривольный замок, то ли весьма строгий дворец.
Выходя из лимузина, Сэнди думала о том, как неожиданно складывался день. Непонятно, в какой связи вспомнились вдруг слова ее отца, которыми он отреагировал на ее желание попробовать пожить самостоятельно: «Жизнь предлагает варианты. Ты выбираешь. Что берешь – то и получаешь». Они так и не стали ее девизом, но странным образом поддерживали в решающие моменты.
Внутри отель еще больше походил на старинный замок. Высоченные расписанные потолки не подавляли, а создавали атмосферу торжественности; огонь в камине и приглушенная игра пианиста дарили ощущение домашнего уюта и то сочетание европейской расслабленности и изысканности, которое почти не встречается в Америке.
– Необъяснимо, почему мы, как заведенные все селимся в таких монстрах, как «Адлон» или парижский «Ритц», – сказал Артур, с явным удовольствием оглядываясь вокруг. – Есть же, оказывается, люди, которые относятся к себе с симпатией и выбирают такие места.
Эдуардо уверенно направился вверх по массивной дубовой лестнице, и Артур с Сэнди последовали за ним.
– Вы увидите, они немножко странные… Впрочем, как и все увлеченные своим делом люди, – предупредил художник.
Они поднялись на второй этаж и еще издали услышали возбужденные голоса, с азартом что-то обсуждавшие. Эхо разносило и усиливало звуки так, что казалось, будто здесь собралось многочисленное общество, но за массивной дверью было всего три человека, настолько поглощенных спором, что поначалу они не обратили внимания на вошедших.
