– Может, прогуляемся? – спросила я, очарованная этим местом, названия которого не запомнила, но Андре тут же нахмурился.
– Совсем недавно у тебя был жар, – проворчал он, глядя на то, как я покорно складываю ладони вместе в умоляющий жест.
– Пожалуйста, пожалуйста, тут так красиво!
– Не понимаю, что красивого ты здесь нашла, – пожал плечами Андре, попросив таксиста высадить нас на площади. – Имей в виду, если у тебя снова поднимется температура, я тебя накажу.
– Накажешь? – присвистнула я, давая понять, что не имею ничего против. Солнце Прованса было теплым, но не жарило, и я почувствовала себя удивительно уютно, неспешно прогуливаясь между старыми, очаровательного вида домами по узким улочкам, вымощенным брусчаткой, которые расходились в стороны, как зубчики вилки. По пути нам встречались и небольшие магазинчики с низенькими дверцами.
– Нет, в самом деле, тебя не тронул Париж, но нравится эта глухомань? – пораженно наблюдал за мной Андре. На моих губах играла детская улыбка. Я рассматривала витрину, из-за стекла которой круглощекая кукла в фартуке протягивала мне пластмассовое мороженое.
– О, этот твой Париж, начищенный до блеска, набитый сувенирами на продажу, уже не раз указал мне, где мое место, – пожала плечами я.
– Твое место рядом со мной, – заметил Андре.
– Серьезно? Расскажи мне про нудистские пляжи, о которых упомянул твой брат, – усмехнулась я. – Там я тоже буду рядом с тобой?
– Значит, все-таки услышала, – вздохнул Андре. – А я-то наивно полагал, что ты это упустила.
– О, поверь, теперь я стараюсь держать ухо востро, когда дело касается тебя.
– Что ж, птица, тогда отвечу – да, конечно, – и взгляд Андре потемнел, став вызывающе откровенным. – Мы обязательно поедем туда, и будем делать то, отчего твои прекрасные щечки вмиг покраснеют. Я ведь знаю один аленький цветочек – прямо между твоих ножек.
– Андре! – воскликнула я и испуганно оглянулась, будто кто-то в этом сонном городке мог подслушать и понять нашу русскую речь.
– Значит, тебе нравится провинциальная жизнь? Может, купим здесь дом и переедем? – предложил Андре самым невинным тоном, словно секунду назад не он обжег меня непристойной речью. Такой возбуждающей, что я невольно сжала бедра, чтобы не думать об «аленьком цветке».
– Здрасьте – приехали, – всплеснула руками я. – То он собирается выставлять меня всем и каждому на нудистских пляжах, то хочет переехать в мою любимую глушь. Ты переменчив, как московская погода.
