— Нет-нет, я имел в виду другое. Вот представь себе — ты пришла домой, что ты делаешь? Опиши подробно.
— Ну… снимаю сигналки, открываю дверь ключами, вхожу. Снова навешиваю сигналки, поднимаюсь на второй этаж в спальню, бросаю сумку в шкаф, переодеваюсь…
— Стоп. А представь себе, что ты пришла не одна. Есть у твоего спутника возможность снять копии с ключей?
— Ну, если учесть, что со мной вместе в мой дом в последнее время приходили только ты и Норберт… тогда в принципе да.
— Ну вот. А теперь посмотрим на всех, тобой перечисленных лиц с другой стороны — мужчина может придти домой, например, с любовницей, или отправиться к ней. Подруги, друзья, родственники, домработницы — на пять человек, имеющих полный комплект ключей, набирается пять десятков тех, кто имел возможность ключи скопировать. Вот сейчас мы всех и проверяем. Расследование — это в первую очередь рутина, — завершил он, и забросил в рот ложечку финикового пудинга.
— Понятно, — вздохнула я. — И как теперь жить, когда в любой момент отовсюду ждешь какой-нибудь подлости?
— А ты не жди. Живи спокойно, иди на бал — мы за тобой присматриваем.
В понедельник я отправилась на примерку. Разумеется, с Майей — могла ли она упустить такой цирк, как облачение меня в парадную одежду?
Госпожа Лауримиэль ждала меня. Она с довольным видом заахала над коробочкой с десертами из «Оленьего рога», и передала меня в руки помощниц. Девушки бойко облачили меня в платье, скололи булавками незакрытые швы и принесли необходимые для примерки туфли на каблуках.
— Я с этого не упаду? — с опасением посмотрела я на тоненькие высокие шпильки. — Может, пониже каблук взять?
— Можно и пониже, но тогда силуэт будет менее выигрышный, — Лауре хотелось настоять на своем.
— Ну да, а если я споткнусь на первой же фигуре танца, получится очень выигрышно! Я такие туфли лет пять не надевала, разучилась уже на каблуках ходить. Нет, давайте пониже каблук. Я сейчас как раз пойду покупать туфли к этому случаю, вот как раз и выберу подходящий…
С тяжким вздохом леди-модельер согласилась на такое нарушение образа, и я получила обувь на приемлемой высоте каблука.
Платье было из светлого шелка цвета летнего яблока, с легкой струящейся юбкой и расширяющимися рукавами — все, как мы и видели на наброске. Но набросок не передавал мягкости и нежности шелка, изящества вышитых более темным зеленым тонких веточек и мелких золотых цветов. От платья и вправду веяло летним лугом и заповедной рощей.
