— Но, Редфилд!..
— Господин Редфилд, с вашего позволения!
— Ну, хорошо… — Ландорсэль вздохнул. — Я напоминаю, что у нас с вами подписан контракт, согласно которому я принимаю на себя должность главного шеф-повара этого заведения. И в качестве такового…
— Напомните-ка мне, дорогой мой, а когда именно мы с вами подписали этот контракт? — тихо поинтересовался Норберт.
— Разумеется, напомню, вот у меня и копия с собой! Девятого октября!
— А что там еще сказано, в этом контракте? — судя по мурлыкающим ноткам в голосе Норберта, сейчас он проглотит эту глупую птичку одним махом, не пережевывая.
Напомните мне потом, чтобы я никогда не вставала у него на пути, ладно?
Несостоявшийся шеф-повар молчал. Кажется, до него стало доходить, что происходит что-то не то.
— Забыли? Так я вам напомню! — жестко произнес Норберт. — Там написано, что вы должны приступить к работе немедленно по подписании контракта! Прошел почти месяц — и вы соизволили, наконец, появиться? Так вот, контракт автоматически расторгнут в связи с неисполнением обязательств одной из сторон. Вами, Ландорсэль! ВЫ меня поняли? А теперь — пошел вон!
— Но…
— Вон, я сказал! И если еще хоть раз увижу вас ближе ста ярдов от наших дверей — вы будете мне неустойку платить за это самое неисполнение обязательств!
Когда за пискнувшим Ландорсэлем закрылась дверь, Норберт неожиданно побледнел и почти упал у в кресло, потирая левую сторону груди.
— Эй-эй, — забеспокоилась я, — Это ты мне брось! Только не вздумай заболеть сейчас! Фред пока на кухню не вышел, кто будет закрывать горячие закуски?
— Ничего-ничего, не волнуйся. Налей-ка мне рюмочку келимаса, вон там, в шкафу.
— А то я не знаю, где ты запасы хранишь! — фыркнула я.
Рюмочка помогла, Норберт слегка порозовел и глубоко вздохнул.
— А я ведь боялся, что избавиться от этого сокровища нам не удастся. Даже с юристом проконсультировался, он-то и подсказал мне насчет автоматического расторжения контракта. Оказывается, он при составлении контракта этот пункт заложил.
— Ну и слава богам, — я успокаивающе погладила его по руке. — А Ландорсэль, видимо, прятался за углом, пока непонятно было, что здесь произошло, а когда понял, что нас ни в чем не обвиняют, да еще узнал, как мы стали популярны…
— Вот именно.
— Ладно, забыли про него. Пойду-ка я к себе, наверняка там уже народ ломится, не понимая, куда исчезла в разгар работы.
Я заглянула в главный зал — вроде, все было тихо. Арфистка, которая пять вечеров в неделю услаждала слух жующей публики, ушла на перерыв, гул голосов не превышал минимально допустимого уровня. Заметив меня, подошел Мигель, официант.
