А чего я ожидала? Что гроза будет вечной? Или что они вдруг решат остаться? Так может к лучшему их решение уехать до того, как я успела наделать глупостей?
— А гроза? — все равно спросила я.
— Леди, мы оборотни, — указал он мне на очевидное.
Мысли судорожно метались в голове.
— Конечно, но как же Каденс?
Более слабые, чем мужчины сородичи, женщины оборотни были почти столь же уязвимы, как и человеческие женщины.
Боже, ну зачем я его останавливаю и уговариваю?
Он, по всей видимости, задавался тем же вопросом, потому как спорить перестал и пристально всматривался в мое лицо.
— Катрин, Вы уверены в своем решении? — он спрашивал о большем, чем просто желание уберечь гостей от поспешного шага.
Я растерялась, а он ждал ответа. И утопая в его шоколадных глазах, поняла, что уверена. Да, черт подери! Хочу его на сутки, на час, на минуту. Хочу, чтобы он принадлежал мне, пусть ненадолго. И как бы больно не было потом, я могу хоть на день притвориться, что не одинока. Что делать потом после его отъезда я решу позже. Да и что тут решать: буду жить дальше и чувствовать, как от сердца откололи еще один кусок.
— Здесь нет другого решения, — признавая свое поражение, произнесла я и села на свое место.
— Она права, — вставил Алмер. — Дороги развезло, и двигаться куда-то совершенно бесполезно.
Эрик наградил его тяжелым взглядом и поджал губы.
— Эрик, будь благоразумен, — подержала супруга Каденс.
— Я старался.
Эрик резко встал, и не глядя ни на кого из нас, вышел.
Вся эта безобразная сцена, начина от появления Элен и заканчивая практически бесстыдным предложением себя, принесла чувство безысходности. Странное ощущение того, что события поскользнувшись на пригорке, неуправляемо падают вниз.
Я бездумно водила пальцами по столешнице и ждала, когда вдруг ставшие ватными ноги, позволят мне сбежать от чужих глаз.
— Катрин, не расстраивайтесь, — вдруг заговорил Алмер. — Мой брат всегда слишком резок и непредсказуем. Большинство своих поступков он совершает только по одной ему известной логике, но это не значит, что он не считается с чужими чувствами. Совсем нет, но и объяснять свои действия он не привык.
— Вы не обязаны ничего рассказывать, — покачала я головой.
Не хочу ничего о нем знать. Тогда он станет слишком реален.
— Обязан, — возразил оборотень. — Мы ворвались в Вашу жизнь, в Ваш дом и не хотелось бы оставить после себя руины.
Ну что ж не думала же я, что наши кошки-мышки останутся незамеченными?
— Оглянитесь, Алмер, — совсем не весело улыбнулась я. — Здесь и без вас кроме руин ничего нет.
