— Добрый день, мистер Бенсон, — сказал он. — Я рад, что застал вас, так как хотел бы с вами увидеться.
— Я в вашем распоряжении, отец Борден. Вы знаете мой адрес. Речь идет о делах профессиональных?
Я задал этот вопрос, так как меня нередко посещали духовные особы по разным делам, если желали избежать вторжения полиции.
— Да, речь пойдет о профессиональном деле, — сказал он с некоторым колебанием. — Если это не помешает вашим планам, я был бы рад, если бы вы приехали ко мне.
— К вам домой?
— Нет. В церковь. В храм Святых последнего дня. Четырнадцатая Западная улица. Если вы сейчас свободны, я попрошу вас приехать как можно скорее.
Я на минуту задумался. Ведь я хотел устроить сегодня Луизе настоящий праздник. Я ничего не имею против пастора Бордена, но его привлекательность вряд ли может конкурировать с шармом Луизы… Но ничего не поделаешь, долг превыше всего! Детектив — он как врач: должен быть там, где он нужен.
— Хорошо, отец Борден. Я буду у вас через четверть часа. Вам это подходит?
— Отлично. Я жду.
Несмотря ни на что, Луиза победила. Я просто не мог отказать себе в удовольствии выпить пару стаканчиков в ее обществе. Поэтому, перед тем как уйти, я сказал ей:
— Я полагаю, что дело с пастором Борденом займет не больше часа. Вы запрете бюро, поедете домой и наденете то красивое бежевое платье, которое вам так к лицу. В двадцать часов я буду у вас, и мы вместе поужинаем. Хорошо?
Я заметил блеск в ее глазах и румянец на бронзовом лице. Она была счастлива. Сомневаться в этом не приходилось.
— Выполняю приказ, шеф! — ответила она, и я вышел из бюро.
* * *
Я припарковал автомобиль на Четырнадцатой Западной улице, поблизости от храма. Это была типичная американская церковь методистов, такая же, как и тысячи других в этой стране. На маленькой клумбе я увидел табличку с надписью: «ЦЕРКОВЬ СВЯТЫХ ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ. Богослужения в воскресенье в десять и восемнадцать часов. Молитва и медитация во вторник и пятницу в двадцать тридцать. Думай о своем спасении, слушай слова Иисуса».
Однако сегодня здесь царило спокойствие, так как был четверг, восемнадцать тридцать. Над Спрингвиллом сгущались сумерки.
Выйдя из автомобиля, я поморщился. У меня еще болели все кости.
Я вошел внутрь через маленькую дверь в правом крыле здания и сразу же наткнулся на пастора Бордена, который здесь поджидал меня. Попробую описать его. Разумеется, черный. Темнее, чем я. У него удлиненное лицо с тонкими чертами. Носит очки без оправы. При виде его многим приходит на ум врач, с которым лучше не шутить. В действительности это отличный человек, а его храбрость в борьбе за гражданские права цветных широко известна и признана даже среди белых.
