— Гляди, какая, — сказал он соседу, поворачиваясь к Дусе. — Как в рамке.
Дуся все так же строго смотрела на него и присасывалась маленькими губами к помидору. «Думаешь, не знаю, зачем ты зачастил сюда? — говорили ее глаза. — Думаешь, не знаю, почему ты так расходился? Знаю вас всех!» Она опустила ресницы, посмотрела на помидор и, сильно поводя плечом, оттолкнулась от косяка, ушла.
— Вот где таилась погибель моя! — услышала она веселый голос Прасолова.
«Сиди и скучай», — думала она на следующее утро, надевая праздничное синее платье в белый горошек. Посмотрела в зеркальце и испугалась — на нее глянуло новое, неспокойное лицо: глаза стали больше, губы бледнее. «Пустяки какие, — подумала она. — Что ж, нельзя мне и словом перекинуться? Или все-таки снять платье?..» Тут же она взяла палочку помады и слегка накрасила губы и опять подумала со страхом: «Господи, ведь впереди еще двадцать дней…»
Опять барак опустел, и опять застучали тяжелые сапоги на крыльце столовой. Вошел Прасолов и за ним молоденький техник путевого строительства. Прасолов никогда не приходил сюда без провожатых, словно боялся. И опять Дуся, повязав получше косынку, даже без поварской куртки, нарядная, вышла к ним с подносом. Прасолов и техник, разостлав на столе восковку, сидя плечом к плечу, просматривали чертеж.
— Геннадий Тимофеевич, долго я буду держать поднос? — Дуся остановилась против них, повелительно взглянула на Прасолова и поставила поднос на край стола. — Что у вас здесь такое интересное?
— Видишь, вот ваш барак… — Прасолов повел толстым пальцем по кальке. («Да ты в чертеж смотри, а не на меня», — засмеялись его глаза.) — Вот дорога… Здесь — разрыв. А вот опять полотно. Мухин взорвет скалу — тут мы оба участка соединим, и дорога будет готова.
— А что же вы так долго не взрываете?
— Ты думаешь, это легко? Ты видела дорогу?
— Не видела.
— Что же это ты, повариха? И на двенадцатой выемке не была?
— Нет.
— Не видела! Это невозможно! Вася, завтра же посадишь Дусю в дрезину и покажешь ей дорогу. По всему участку прокати, все расскажи. Пусть прикоснется к нашему делу.
Он загремел лавкой, умолк. Вдруг посмотрел на Дусю восхищенными голубыми глазами.
— Такую дорогу строить и не знать! Ты ведь тоже строишь! Что — нет? Лучшая повариха! А дорогу не знаешь! Погоди, я вот выберу время, сам тебя прокачу!
«С этого бы и начинал, — подумала Дуся. Улыбнулась, прикусив губу, и опять посмотрела на чертеж. — Так вот она где, выемка. Вот он где стучит. Далеко…»
