Как утверждает Нассим Талеб, вся история технологии – от строительства готических соборов XIII в. до создания современных компьютеров – представляет собой историю житейских правил, усваиваемых в процессе ученичества, счастливых откровений, попыток, ошибок и ремесленничества – того, что французы называют словом «bricolage».
Технология гораздо чаще рождается от технологии, чем от науки. И сама наука родится от технологии. Конечно же, время от времени наука может помочь технологии. Например, без молекулярной биологии не было бы биотехнологии. Однако модель Бэкона, постулирующая направленность вектора от науки к технологии и от философии к практике, неверна. Гораздо более мощный вектор направлен в противоположную сторону: новые технологии дают ученым материал для обдумывания.
Вот вам пример: в последнее время распространилось популярное мнение, что технология гидравлического разрыва породы для добычи сланцевого газа была разработана в ходе финансированных государством научных исследований и преподнесена промышленности на тарелочке. В отчете «Института прорыва» (Breakthrough Institute) в Калифорнии говорится, что разработанное Национальной лабораторией Sandia микросейсмическое зондирование «оказалось совершенно необходимым для навигации бурения» и позволило инженеру Нику Штейнсбергеру из корпорации Mitchell Energy создать технологию «скользкой воды».
Чтобы выяснить, насколько эта ситуация соответствует действительности, я побеседовал с одним из пионеров технологии гидравлического разрыва Крисом Райтом, чья компания Pinnacle Technologies заново открыла эту технологию в конце 1990-х гг., что позволило обнаружить богатые источники газа в месторождении Барнетт (Форт-Уэрт, Техас). Джордж Митчелл, имевший права на разработку месторождения, упорно преследовал цель получить оттуда газ и использовал революционный метод Pinnacle (с применением не жирного геля, а скользкой воды и песка под нужным давлением, чтобы вскрыть трещины). Именно доклад Райта заставил Штейнсбергера испробовать метод гидравлического разрыва. Но как эта идея возникла у компании Pinnacle? Райт нанял на работу Норма Вапински из Национальной лаборатории Sandia. А кто финансировал работу Вапински в лаборатории? Институт газовых исследований – частная исследовательская компания, получающая средства от добровольных пожертвований владельцев газопроводов. Так что помощь государства заключалась исключительно в обеспечении рабочего помещения. Вот комментарий Райта: «Если бы я не нанял Норма из Sandia, не было бы никакого участия государства». Но это только начало. На превращение метода гидравлического разрыва в работающую технологию потребовалось немало времени и денег. И бо́льшая часть вложений происходила из промышленного сектора. Государственные лаборатории попытались наладить контакт с Райтом, когда он вплотную подошел к решению проблемы, и стали предлагать помощь и финансирование для дальнейшего усовершенствования процесса и изучения распространения разрыва породы на глубине более одного километра от поверхности. Они присоединились к исследованиям и получили какое-то количество материала для научных изысканий – в результате развития технологического процесса в промышленном секторе. Но государство никоим образом не было источником этого успеха.
