, 1900 г.). Заметим, что выражение «борьба за существование» впервые появилось в третьей главе «Опыта» Мальтуса, а уже затем в работах Дарвина, когда он описывал перенятый у Мальтуса урок («Я в качестве развлечения прочел «Опыт» Мальтуса и готов оценить [идею] всеобщей борьбы за существование»). Благодаря последователям монизма эта фраза вскоре стала использоваться для оправдания агрессивных идей и кайзера, и Гитлера. Немецкая военщина перед Первой мировой войной чрезвычайно часто ссылалась на Дарвина, но то же самое происходило и в других странах. В 1898 г. в журнале Королевского объединенного института оборонных исследований был поставлен вопрос: «Не является ли война большой природной схемой, с помощью которой устраняются выродившиеся, слабые или по какой-то иной причине опасные государства?» Итальянский футурист Филиппо Маринетти называл войну «единственным средством гигиены планеты».
В 1905 г. четверо последователей Геккеля основали Немецкое общество расовой гигиены, что стало первым шагом к Нюрнбергским расовым законам, Ванзейской конференции[39] и газовым камерам. Таким образом, нетрудно проследить путь от идей последователей Мальтуса о борьбе за выживание до пепла Освенцима. Я не обвиняю математика и священника в грехах нацистов. Нет ничего аморального в том, чтобы считать борьбу за существование одной из черт человеческого общества. Аморально предписывать обществу такой путь политического развития. Грех, совершенный на каждом этапе, был совершен под лозунгом «Цель оправдывает средства». Как писал Джона Голдберг в книге «Либеральный фашизм», «Почти все ведущие прогрессивные мыслители интерпретировали теорию Дарвина как предписание “внедриться” в процесс естественного отбора у человека. Даже прогрессивные ученые, не поддерживавшие методов евгеники, работали в тесном сотрудничестве с ее наиболее ярыми сторонниками. В прогрессивных кругах расистская евгеника просто не считалась позором».
Никого не останавливало и то, что научных доказательств в поддержку данной политики было мало. Открытия Грегора Менделя, о которых постепенно стало известно в 1900-х гг., должны были полностью уничтожить евгенику как научное направление. Наследование генов и наличие рецессивных признаков значительно затрудняют предотвращение «порчи» человеческой расы с помощью избирательного скрещивания. Как сторонники выведения чистой человеческой расы собирались помечать гетерозиготных индивидов, несущих, но не проявляющих признаки слабоумия или «несоответствия»? Как долго мы собирались вычищать «неподходящих», но рожденных в браке гетерозиготных индивидов? Это длилось бы столетиями, и проблема превращалась бы во все более серьезную, поскольку наш вид становился бы инбредным, с все большим и большим числом гомозиготных комбинаций. Однако эти научные факты никак не влияли на политику. Увлеченные идеей планирования правые и левые политики призывали взять деторождение под государственный контроль, чтобы предотвратить распространение «неподходящей» крови.
