«Это уже что-то новое», — подумал тогда Павел.
— А дальше? — спросила девушка, которой, видимо, тоже передалось настроение офицерских жен. — Дальше что с ним было?
— Потом он погиб… Геройски погиб. Случилась у него авария над морем, хотел было посадить самолет на берегу, а там в это время дети отдыхали. Увидел он это и свалил свою машину в море, чтобы детей не подавить… Понимаете теперь, что получается? Получается, я вам скажу, такая картина, что если человек на благородство в любви способен, пусть на рискованное благородство, так он и в главном деле, в главную, так сказать, минуту, тоже благородное геройство проявляет.
Он посмотрел на Павла. «Я правильно говорю? — прочитал Павел немой вопрос. — Я ведь ничего не придумал. Я только отдал им должное. Обоим. Отцу и сыну».
Павел кивнул головой. Все верно. Все правильно. Ты молодец, старый летун. Ты сам говорил, что право на легенду надо заработать. Так пусть же эта легенда переходит по наследству. Когда-то Веня хотел, чтобы в его честь сложили песню, хотел быть достойным того, чтобы остаться в памяти людей. Теперь каждый год в день его гибели на Зеленую косу, где стоит обелиск с пропеллером, приходит пионерский отряд имени Вениамина Строева.
Нина спала, свернувшись калачиком на его пиджаке; лицо у нее было по-детски спокойное, перепачканное золой, на лбу царапина, веки вздрагивали — должно быть, она видела сон, может быть, веселый, потому что губы ее тоже иногда вздрагивали, улыбались.
Где-то далеко закричала первая электричка. Немного погодя в деревне загорланили петухи; с реки потянуло свежестью. Возле берега плескалась рыба. «Самый клев», — подумал Павел. Машина, вся мокрая от росы, дремала, уткнувшись в кусты. Начинался рассвет.
Ничто никогда не заменит ему этого утра.
Нина тихо всхлипнула во сне. Павел дотронулся до ее плеча.
— Эй! — сказал он. — Засоня! Вставай пить чай.
— А я не сплю, — пробурчала она. — Я так… — Потом поднялась на локте, зажмурилась — солнце уже встало над лесом и светило ей прямо в глаза — и сказала: — Здравствуй! Нам уже пора ехать?
— Ага… Но сначала мы все-таки позавтракаем. Теперь не скоро придется вот так сидеть на берегу, свесив ноги к воде, есть картошку и слушать, как брешут собаки.
— Тогда давай уж здесь и пообедаем. — Нина рассмеялась. — Куда нам теперь спешить?
— Нам надо еще собрать чемоданы, — сказал Павел.
— Успеем… Много ли собирать?
Она протянула руки, обняла Павла за шею и поцеловала. Он боялся что-нибудь сказать, потому что уже говорил однажды «люблю», даже думал, что это так. А сейчас ему просто хотелось молчать и чувствовать эти прохладные губы, эти руки, сплетенные у него на шее.
