Павел замолчал. Он рассказал ей все, но чувствовал, что не сказал и половины.
— Скоро будет светать, — сказала Нина. — Будет утро… Вчера утром тебя еще не было. И даже днем не было. Днем просто приехал Павел Петрович, и мне тошно стало жить на свете. Ты представляешь — ведь могла произойти самая большая несправедливость на свете.
— Не могла.
— Это я знала, что не могла.
Он стал целовать ее руки. Холодные, перепачканные в земле. Нина наклонилась над ним и тихо сказала:
— Я тебя очень люблю. Сто лет. Всю жизнь. Ты полюбил Север случайно, пусть так, но я благодарна этой случайности. Потому что там ты нашел меня. Ты сам этого не знаешь.
Павел, прильнув к ее ладоням, молчал. Он знал, что так бывает, верил в это. Но не знал, что так может быть с ним. Когда весь мир со всеми его заботами умещается в этих ладонях, когда от ее слов становится больно. И делается страшно, когда думаешь, что всего этого могло не быть.
— У тебя холодные руки, — сказал он. — Ты замерзла? Давай-ка я подкину в костер.
— Подкинь. Пусть будет большой огонь. Подожди! Слышишь, кукушка? Послушаем, сколько нам жить.
— И не подумаю. Кукушка — дура. Она ведь не знает, что сегодня только первый день. У нее неправильная система отсчета. Ух ты! Слушай-ка, Нина, у меня ведь сегодня день рождения, совсем из головы выскочило.
— Ну да!
— Вчера, вернее. Но это не важно, день еще продолжается.
— Жаль, что мне нечего тебе подарить.
— Ты подарила мне рубашку.
— Да, верно.
Она провела рукой по его груди. Он зажмурился. Неужели эти руки всегда будут вот так прикасаться к нему…
— Рубашка счастливого человека, — сказала Нина. — Ты знаешь, есть поверье, что рубашка счастливого человека приносит счастье. Пусть будет так.
Они стали выгребать из костра полусгоревшую картошку. Павел вспомнил серебряное ведро со льдом, в котором стояло шампанское, накрахмаленные скатерти и отутюженного официанта, кормившего их вечером в ресторане, и подумал, что теперь, в каких бы ресторанах он ни ел, он всегда будет вспоминать вкус печеной картошки.
— Вот только выпить у нас с тобой нечего, — сказал Павел. — Не грех бы сейчас за именинника по рюмке водки. Или спирта, на худой конец.
— Ой! — передернула плечами Нина. — Не говори такие страшные слова. Я однажды на лабораторных занятиях попробовала любопытства ради — это ведь убийство, честное слово!
— Да, — важно согласился Павел. — Не дамское питье. Согласен. Но знаешь, время от времени… — Он рассмеялся. — Ну ладно, не буду, не морщи нос. Тянет, понимаешь, по старой привычке показать себя полярным человеком. Рассказать, как выпили однажды весь спирт из комп
