Я ожидал упреков, а она меня успокаивала…
— Дети спрашивают, где ты. Я сказала, в командировке. Они и вообще видят тебя не часто, так что поверили. Из командировки ты обычно привозишь им шоколад, я его уже купила, завтра утром приду забирать тебя — возьмешь и сам подаришь.
И все-таки мне казалось, держится она со мной холодно, словно с каким-нибудь надоевшим родственником. В ее тоне я не улавливал беспокойства за мужа, лишь обиду за себя, бедняжку: дескать, ее страдания гораздо сильнее моих.
Я ничего ей не сказал, потому что и вправду чувствовал себя очень виноватым.
Утром, едва возвратившись домой, я бросился к телефону.
— Пожалуйста, оставь телефон в покое! — сказала Лена голосом еще более строгим, чем у докторши.
Я смотрел на нее, изо всех сил изображая недоумение.
— Поиграй с детьми, — продолжала жена, — возьми книгу. А за телефон не хватайся. Никакого напряжения, никаких перегрузок. Хотя бы два-три дня. Это категорическое распоряжение доктора Нейковой.
Может быть, Лене действительно нелегко с таким мужем, как я, но ничего не поделаешь — придется терпеть меня таким, какой есть. Терпел и я — не позвонил никому, поиграл с детьми.
Иглику мы считаем старшей, хотя она родилась всего на несколько минут раньше своей сестры. Более хитрая, предприимчивая, она инициатор всех проказ в доме. В конце учебного года записалась в школьный литературный кружок. Объяснила нам, что учитель литературы — самый молодой и красивый педагог в школе и очень похож на ее любимого актера. Возможно, именно это обстоятельство и заставило ее немедленно обнаружить у себя поэтическое дарование.
Чтобы не отстать от сестры, Божура записалась в кружок рисования. Лена поощряла их увлечения и следила за посещением кружков. Она внушала мне, что надо записать детей во Дворец пионеров, где занятия ведут квалифицированные специалисты. Я пообещал, что узнаю, какие есть для этого возможности, но только пообещал. Может, потому, что не видел никаких талантов у наших близнецов. И, естественно, был подвергнут жесточайшей критике за то, что ничего не предпринимаю для развития собственных детей, тогда как другие мужья чего только не делают ради своих сынков и дочек.
Едва услышав от матери, что мне велено поиграть с ними, близняшки заговорщически переглянулись и, принеся из своей комнаты какие-то газеты, наперебой залепетали:
— Папочка, посмотри! Посмотри, папочка!..
Палец Иглики показывал подпись под двумя четверостишиями: «Иглика Хантова, 10 лет, София». Божура, оттеснив сестру, показала мне свое имя под рисунком.
