— Полпятого. Пойду-ка туда, что-то да выясню!
Он положил фотографию в конверт и, немного поколебавшись, вернул ее Арле.
— Возьми, я и без нее обойдусь.
— Спасибо, но я с тобой.
— Об этом и речи быть не может, старина! Дальше — дело мое! — сухо, почти грубо бросил Макс.
В его глазах читалась такая решимость, что Арле не стал настаивать: Макс, безусловно, был прав. Нажав на звонок, Вотье отдал распоряжение прибежавшему дежурному, и они с Арле вышли из комнаты. За их спиной пестрый тюрбан продолжал нудно тарахтеть. На улице Арле поинтересовался:
— А что за птица этот самый Рико?
— Гражданство неопределенное, — отозвался Макс, — он откуда-то с Востока. Сделал несколько отличных репортажей о фауне Берега Слоновой Кости.
— А почему ты думаешь…
— Официально у Рико мастерская на улице Лeкёр. Но есть у него и другое занятие, менее благопристойное. Три года назад он был замешан в весьма грязной истории: мелкая, но прибыльная торговля порнофильмами. Рико снюхался с моряками, и товар шел к нему с торговым судном из Танжера. В городе у него была своя клиентура. Но рано или поздно все выходит наружу. Пошли обыски, аресты и все такое! Мне тоже довелось приложить к этому руку.
— И он остался на плаву?
Макс усмехнулся.
— Ей-богу, Аль, где ты живешь? В этой стране, дружище, у властей широкие взгляды! Ты волен подделывать документы, спекулировать, быть сутенером, лишь бы не лез в политику. Короче, ему влепили изрядный штраф, и дело спустили на тормозах. С тех пор Рико вроде бы исправился. Фотографирует детишек, идущих к первому причастию, загляни-ка в газеты. Этакие ангелочки!
Он протянул Арле руку:
— До свиданья, Альбер! Как узнаю что-нибудь определенное, позвоню.
— Спасибо, Макс.
И они расстались.
4
Присев за краешек стола, Арле без всякого аппетита жевал холодную свинину, купленную в мясной лавке. Он зажег люстру. Вокруг расписного абажура сновали, словно танцуя жигу, крылатые муравьи. Ни ветерка в этот вечер. Через открытую двухстворчатую дверь Арле видел застывший, словно бы насторожившийся сад. Тропическая ночь, душная, наполненная шорохами насекомых, нависла над виллой. Арле обливался потом. Над ним шелестел вентилятор, обдавая лоб теплыми волнами.
Вспышка молнии осветила синим светом верхушку бавольника. В пересохшем пруду заквакали лягушки.
Гроза. В этот год сезон дождей длился дольше обычного. Боль пронзила спину Арле и не отпускала, отзываясь в мышцах. Он выронил вилку. Для полного счастья ему недоставало только приступа болотной лихорадки! Проглотив на кухне три таблетки нивакина, он запил их водой и подумал, что вот уже три дня пренебрегал этой элементарной мерой предосторожности.
