Мне не пришлось долго ждать. В долине медленно нарастал и усиливался гул. Он поднимался вверх, повис над вершинами — и тут тысячеголосый хор Чистило запел… Звуки возникали и отрывались от Поющих Скал, стелились по онемевшему небу, от них шла разрывающая сердце нечеловеческая тоска. Я заслушался этой дикой мелодии — и пропустил начало метели. Спустя мгновение я уже не мог понять, что где, вокруг буйствовал снежный хаос, который сек лицо, слепил глаза и не давал дышать, уже не видно было ни Предела, ни обтесанного веками скалистого рельефа Старцев, не было неба, не было и земли, а была смесь снега и тьмы, в которой ослепленный Гай тыкался в мои раскоряченные ноги и затихал, зарывшись мордой в сугроб. Мне было жаль его, но сейчас не до его фокусов, и я резко подтолкнул его. Он, милый, понял меня, понял, что надо делать, ведь он очень умный и преданный пес. В общем, он выгнул спину, подставил голову напирающей стихии и рванулся левее дорожки, по которой я собирался двинуться. Чуть-чуть левее, но все же достаточно для того, чтобы не сорваться обоим со стометровой высоты в пропасть Поющих Скал. А они все поют и поют (ведь именно за это их и назвали так), подставляют свои острые ребра снежному вихрю, режут его на охающие, стонущие, воющие нити, жадно глотают их и загоняют в лабиринт скалистых проломов, чтобы тут же выдуть обратно в бушующий хаос… как из труб гигантского органа.
Мы все-таки наконец перевалили через Предел, буря осталась позади, и мы с Гаем весело бежали к базе. Лай Розы подтолкнул нас вперед и указал путь в темноте. Гай не выдержал первый и, забыв про всякую усталость, как стрела рванулся, опередив меня. Роза встретила его нахохлившись, точь-в-точь как сердитая жена, а он — мужчина же! — обошел вокруг нее с поджатым хвостом, покорно поскуливая и осторожно, ласково нюхая «даму».
Метель осталась в прошлом. Будто его никогда и не было — этого свирепого напора ветра у Поющих Скал. Тут, в долине, тихо, чувствуешь себя защищенным, в воздухе пахнет сосновыми щепками, свежей землей и сеном. Сквозь заснеженные ветки деревьев проникает свет — это окна в столовой и электрическая лампочка у входа на базу. Стоило мне войти во двор, как из-за склада появился олень Благой. Он элегантно и небрежно переступает на стройных ногах, подняв голову к небу, чутко нюхает вечерний воздух. И вообще похож на скучающего бездельника. Я протягиваю руку, он сначала чуть подается назад, потом тихо и осторожно касается меня огромными рогами, как будто приглашает: «Ну-ка, пойдем, побегаем! Посмотри, какая вокруг изумительная нежная ночь!»
