Так. Делать мне здесь больше нечего. Встаю, стучу каблуками и выхожу в холл. Компания тащится вслед за мной и смотрит на меня так, будто я не надеваю полушубок, а раздеваюсь догола. Хватаю недопитую бутылку «Куин Энн» и засовываю в карман:
— На дорожку! — Машу им рукой и, громко стуча сапогами, выбегаю наружу. Надя догоняет меня.
— Погоди, Боян, зачем ты ведешь себя так? — В голосе ее нет ни укора, ни любопытства, одна лишь усталость.
— Затем, что я их ненавижу!
— Но они не такие уж плохие…
— Ненавижу! — Я едва сдерживаюсь, чтобы не кричать. — Я возненавидел их за этот вызов по телефону к угрозы, которыми они приперли Генчева к стенке! Все они уверены, что весь мир должен обслуживать их! Потом я еще больше возненавидел их из-за собак, а теперь, — из-за тебя. Скажи честно — что ты делаешь здесь? Неужели тебе так интересна компания этих сволочей?
Я задавал вопрос за вопросом, с силой тряс ее за плечи, потом увидел, что ей больно.
— Извини… Меня все это, конечно же, не касается. Но… — я с трудом перевел дух, — любопытно все же было бы узнать, кто из них твой любовник? Скорее всего, этот, с черепашьей рожей?
Надя положила руки мне на плечи, заглянула в глаза:
— Неужто ты стал таким злым? Не может быть…
— Может.
Она обняла меня за шею, прижалась, я чувствовал, как она вздрагивает всем телом — что это? Неужто какой-то глубоко скрытый страх, которого никогда раньше не было? Я рассуждал об этом так, как будто я был не я и рядом — чужая, вернее, ставшая чужой женщина…
— Я… я прошу тебя, обещай мне… — наконец едва слышно произносит она.
— Что? Что обещать?
— Что… мы увидимся в первый же день, как только ты приедешь в город. Обещаешь?
— Не знаю… Может быть…
Я не вижу ее глаз, но так, пожалуй, лучше.
— Когда ты будешь в городе?
— Не знаю… Наверно, в среду утром.
— Я тебе позвоню. Может быть, пойдем куда-нибудь, поговорим… Нет, не спеши отказывать мне! Ты не знаешь, как много накопилось… Так ты согласен?
Я долго молчал. Гораздо дольше, чем следовало, но она ждала терпеливо и тихо.
— Да.
Надя встала на цыпочки, приложилась губами к моим губам, медленно повернулась и пошла к даче. С веранды на меня пристально смотрела черепашья физиономия.
