Очень, очень медленно до меня доходил смысл ее слов, и окончательно прояснился он, когда на базе вместо нее я нашел письмо — короткое, наверно, давно написанное.
Больше я Надю не видел, если не считать того идиотского бракоразводного процесса…
Я услышал тихую музыку и обернулся — Марина стояла в дверях, держа маленький маг. Мой. Записи я старательно выбирал по своему вкусу. Я не люблю резкие, крикливые голоса и дикий вой электрогитар. Марина опустилась на стул возле меня. Она была задумчива и грустна — совершенно неожиданно для меня, ведь только что ее глаза сияли радостью, что же случилось за эти несколько минут?..
— Я закрыла наружную дверь. Мне кажется, надвигается гроза…
— А Васил где?
Это был самый идиотский вопрос из всех, которые могли бы прийти в голову. Но имя мужа не произвело на Марину ровно никакого впечатления.
— Спит.
А если бы я сейчас рассказал ей про Васила и уборщицу? Или тех толстозадых селянок? Как бы она повела себя?.. Тьфу ты, что за гадость лезет в голову… Тем более что и она наверняка не святая и тоже изменяла ему, и не раз… И что особенного в том, что она сделает это снова сегодня вечером? Да, да, со мной! Я могу немедленно заарканить ее, но не буду, не буду этого делать, потому что она сейчас похожа на испуганного ребенка. В неровных бликах огня ее глаза кажутся огромными и на самом их дне, в непроглядной черни, то и дело вспыхивают снопы искр.
Я наливаю виски, подаю ей бокал, слегка притрагиваюсь к нему своим. Раздается мелодичный звон. Она пьет, не отводя глаз от огня в камине.
— Мне хочется напиться сегодня вечером, Боян.
— Ну-ну, в барах люди не тоскуют, а веселятся и трясут задами до посинения!
Я нарочно стараюсь быть развязным, грубым. Никакого впечатления.
— Я никогда не бывала в баре. В дискотеке была, но это еще перед тем, как замуж вышла.
Глаза у нее вдруг теплеют, улыбаются — наверно, воспоминания о танцах в дискотеке приятны ей. Она опускается на медвежью шкуру, подпирает щеку ладонью, и волосы ее как черный водопад текут на белый мех. Я смотрю на нее, и в голову приходит странная мысль: интересно было бы поставить рядом ее и Надю — кто окажется красивее?! Конечно, это было глупо. Однако где-то внутри у меня беснуются сто тысяч темных зверьков… Я прошу ее:
— Расскажи мне что-нибудь о себе.
Она тянет виски, слегка морщится, потом тихо смеется, откинув голову. Блестящие глаза ее — дикие глаза жадной хищницы — искрятся. Удивительно, как быстро меняется настроение у этого странного существа…
