— Ты — что сделал? — переспросил Гилберт, побледнев.
— Отрубил голову, — пояснил тот, заботливо отряхнув с рукава хозяина соринку. — Отделил от туловища посредством перерубания шеи мечом. Что непонятного?
— Светлые Небеса! Какой бес надоумил тебя это сделать?!
— А что, безголовый тебе не подойдет?
— Нет!!
— Ну хорошо, значит, можно выбросить, — пожал плечами Иризар.
***
В покоях принцессы, как обычно в это время дня, собралось блестящее общество придворных дам. Они делали вид, будто заняты рукоделием — шьют изысканные узоры, нижут жемчуга или вяжут мужьям теплые чулки к зиме. Но на самом деле, — и это был не секрет, — приходили сюда лишь за свежими темами для разговоров.
— Душечка маркиза, какое на вас платье! Могу ли я прислать к вашей портнихе свою за выкройкой?
— Обратите внимание, какое покрывало нахлобучила графиня. Оно ее старит, не правда ли!
— Она и без того морщиниста, что мои туфли. Ее уже ничем не украсишь.
— Но почему же вы не закажете новые башмачки?
— Милочка, мой муж вместе с вашим уехал в поход, знаете ли! И запретил домашнему казначею давать мне ключи от сокровищницы.
— Ну так закажите в долг! Как моя кузина — она уж все сундуки новыми платьями набила.
— Вот вернется ейный муж, кхе-кхе... И продаст ее за долги язычнику султану. Вместе со всеми нарядами...
— Велика беда! — заливисто засмеялись дамы.
Фрейлинам ничуть не мешали попытки принцессы и милой юной баронессы разучить дуэт для лютни и свирели. В гомоне голосов музыкальные инструменты едва были слышны.
— Интересно, а какое платье выберет ее высочество для своей помолвки с графом ден Ривэном?
— Я считаю, ей к лицу будут золотые кружева.
— И фестончики на рукавах!
— Глупости! Всё нужно отделать воланами! И по рукавам, по лифу вот тут, по подолу...
— Светлые Небеса, какой вздор вы говорите, дорогие мои. Ее высочество пойдет за Гилберта? Он, конечно, милый мальчик, не спорю...
— Он такой хорошенький!
— Ах, кудри!..
— Ах, ресницы!..
— Он паж!! Дамы, наша Адель заслуживает достойного супруга. А смею вам напомнить — граф всё еще состоит пажом при собственной матери!
— Ему уж скоро двадцать лет исполнится, а в рыцари не посвящен.
— Мой старшенький стал рыцарем в пятнадцать лет, его сам король удостоил на поле брани...
— Позвольте, вы путаете — Гилберт состоит оруженосцем при маршале!
— И герцог уехал на войну, а его оруженосец остался дома?
— Ну да, его матушка не отпустила.
— Право, это смешно!
