— Представляю, — хмыкнул демон. — С герцогиней нервный припадок приключился?
— Метала громы и молнии! — хохотнул Дакс. — Но всё-таки — где ты пропадал? Мы с Дэв-ханом видели тебя в последний раз, когда ты погнался за мальчишкой. А когда закончили дела — тебя позвали, да ты не откликался. Ну, мы и подумали, что ты наследничка к хозяйке потащил. Поставили замок на замок — и сюда вернулись.
Дэв-хан, слушая, согласно кивал, каламбур одобрил смешком.
— Вот меня и заперли, — вздохнул Иризар. — Видимо, слишком увлекся охотой... Я догнал, разумеется, принца и был так зол от этой беготни, что стер его в порошок! Только собрался развеять прах по ветру, как почувствовал удар, будто...
— Как бревном по голове? — подсказал Дакс.
— Удар в спину? — уточнила дракониха.
— Огненный залп? — не удержался даже Дэв-хан.
Иризар покачал головой, улыбнулся:
— Всё это, вместе взятое. Будто вдруг в ледяную прорубь ночью нырнул — темнота и холод... Когда очнулся — ничего понять не могу! Сразу бросился сюда. Больше я ничего не помню...
— Каков подлец! — возмутился Дакс. — Кто-то напал на тебя с тыла, братец. Хотел бы я знать, кто этот презренный трус!
— Может, это сделал чародей из свиты принца? — предположила Сильг. — Подкрался и наложил заклятье...
— Такое мощное, что я простоял, как каменный столб, целый год? — недоверчиво выгнул бровь демон. — В нашем королевстве нет таких умельцев.
— И должен быть еще кто-то, кто это заклятье снял... — продолжала размышлять Сильг.
— А как этот кто-то туда проник, мимо нашей-то с Дэв-ханом печати?! — не унимался Дакс.
— Не расстраивайся, дружище, — улыбнулась ему Сильг. — Иризару еще повезло! Если бы ваша печать оказалась безупречна...
— Я простоял бы столбом до скончания веков, — продолжил за нее демон.
***
Нахохлившаяся Эвигейт сидела на кухонном подоконнике между горшками и стопкой тарелок — глубоко задумавшись о чем-то своем, птичьем, уставившись в темноту шуршащего сада. Дождь барабанил по крыше, по распахнутым ставням. Несколько крупных капель упало на вздернутый к черному небу клюв вороны. Эвигейт вздрогнула, поежилась, еще больше взъерошила перья, став похожей на метелку для уборки пыли, но с места не сдвинулась.
— Если напустишь мух с комарами, ловить сама будешь! — недовольным голосом предупредила Гортензия, гремевшая у очага посудой.
Ворона по своему обыкновению прикинулась глухой.
Когда невесть откуда взявшийся мотылек впорхнул в кухню и закружил вокруг лампы, ворона и носом не повела. Гортензии пришлось самой взяться за полотенце — махая им в воздухе, точно ветряная мельница, бесчувственно выгнала непрошенного гостя в дождливую темень.
